-
Forrya
-
Хочется попробовать кое что новое. Каково быть забитым изгоем, когда все вокруг тебя - другие, и даже представители твоего же вида, который стукают люди, сильно отличны от тебя.
Все происходило на планете Калибан IV, как можно догадаться, четвертой планете, вращающейся вокруг звезды Калибан. Более точно - в городе Энгелос, который является(являлся) планетарной и, по совместительству столицей сектора. Он был построен под первым колониальным кораблем (Энгелос), вставшим на геостационарную орбиту этой планеты и, как оказалось, крайне удачно. Прикрытый горами с трех сторон света он не продуваем сильными ветрами. Сравнительно сильное течение направляет нагретые воды океана вдоль северо-западного побережья, чем поддерживает комфортную для колонизаторов температуру.
Большую часть времени, приблизительно 2/3 года - 231 день длится лето. Затем идет резкий, почти мгновенный спад температуры, продолжающийся от семи до одиннадцати дней и наступает зима. Под ее конец происходит резкий скачок температуры и вновь наступает лето. Светлое время суток длится 16[sup]1[/sup] часов. Еще два часа длятся сумерки, после захода солнца, и наступает ночь, длящаяся 8[sup]1[/sup] часов. Температура воздуха днем летом колеблется от 16 до 27 градусов цельсия. Ночью падает до 10-15 градусов цельсия. Температура воздуха зимой днем колеблется от -17 до +3 градусов цельсия. Ночью колеблется от -23 до -15. Температура воды в океане совпадает с температурой воздуха, имея лишь небольшую задержку. К сумеркам вода нагревается, а к рассвету начинает остывать.
Не смотря на длину суток и года граждане Калибана все равно живут по Земному календарю. В одно время Декабрь может быть зимой, а в другое - летом.
- В зависимости от погодных условий время колеблется в диапазоне плюс-минус получаса.
2534 год, 5 февраля, пятница, 25 часов 32 минуты. На окраинах Энгелос в промышленном районе пешим полицейским патрулем(ППП) был услышан детский плач из промышленного мусорного контейнера. В ту же минуту была вызвана машина скорой помощи из центральной детской больницы столицы. Один из патрульных поднял и держал тяжелую крышку, в то время как второй залез внутрь и вынул тряпичный сверток с… С младенцем Таяры. Спустя четыре минуты прибыли врачи. Спустя шесть минут ребенок был доставлен в больницу. Там были завершены основные процедуры, начатые еще на борту скорой. Жизни истощенного существа ничего не угрожало. В это время начались поиски родителей, из за которых малышка-таяра чуть не погибла. Спустя две недели, окрепшего младенца перевели в корпус одного из детских домов. Там же ей старшей медсестрой и было дано имя - Тифония, по названию района города, где ее нашли. Фамилию же, по традиции, выдали в честь того, за чей счет была обсепечена ее жизнь, судьба и безопасность в дальнейшем - Энгелос. Примерно в то же время было найдено предполагаемое тело родителя - ее матери, что было установлено лишь благодаря ДНК экспертизе, сильно обезображенной кислотой. В результате чего была выдвинута теория, что произошедшее было не попыткой убийства, а наоборот, спасения.
Спустя долгие месяцы никаких продвижек в деле не было. Спустя год о произошедшем почти забыли.
В шесть лет Тифония, как и другие дети ее группы начала ходить школу. Но, к сожалению, для нее это обернулось не так хорошо, как она могла мечтать. Главному задире класса нравилось донимать ее. Позднее, к этому присоединилось и его окружение, и остальные одноклассники. Так она и превратилась в объект для нападений и насмешек. Дергание за хвост, уши, угрозы, побои и другие унижения. Многое она пережила за годы учебы.
Боясь кому либо пожаловаться из воспитателей таяра постепенно привыкла к происходящему, считала это нормальным и даже больше, теперь она приняла это как часть своей жизни. Словно ее предназначение это быть грушей для битья. Забитая таяра пыталась избегать контакта с одноклассниками. И не только с ними. Начала увлекаться книгами. Ближе к окончанию школы часто бывало так, что она прогуливала уроки в парке, сидя в тени и читая книги. Ночью же плакала в подушку от тоски, грусти и обиды, мысленно представляла себе другую жизнь, где не было бы места тому злу, боли и ненависти, что окружало ее.
Не смотря на все что делали с ней и ее вещами она старалась держать все в чистоте, порядке, целостности. Порваные вещи самостоятельно зашивала, порваные книги - заклеивала. Шерсть пыталась причесывать, часто мыла гриву. Но из за шерсти причина изменения поведения и психики была не ясна, ведь она скрывала синяки и отеки. На последнем году обучения она почти не ходила в школу. Конечно, воспитатели периодически ругали ее, тогда она день-два ходила в школу, а потом снова начинала прогуливать. После сдачи экзаменов на выпускной она так и не пришла.
На ее совершеннолетие город выделил выпускнице двухкомнатну квартиру в недавно построенном жилом комплексе, в прибрежном районе столицы, невдалеке от интерната, где жила до этого. Позже устроилась на работу уличным уборщиком на третью смену - в сумеречное время.
Так, когда солнце начинало уходить за горы и на Энгелос начинались прохладные, под легкий океанический бриз Тифония отправлялась на работу - подметать улицы набережной. Лишь редкие прохожие встречались ей в это время. Скоро начинается ночь. Рабочий день окончен, все давно ужинают у себя в домах, а кто то уже ложится спать. На то, что бы тщательно вычистить улицы, поменять пакеты в мусорных бачках уходило от двух до четырех часов. А все оставшееся темное время суток у нее оставалось свободным. Ее работа ей нравилось. А как работа будет завершена - она свободна. Нет никаких людей на улицах, легкий ветерок приятно ласкает шерсть и гриву.
Был обычный сентябрьский летний вечерок. Впрочем, про месяц можно забыть. Сентябрь может быть как летом, так и зимой. А может быть и летом и зимой. А может и не быть. Прямо как и про вечерок. Скоро будет темнеть. Или, не совсем скоро. Начинаются загораться огни сотни сотен ярких ламп, вывесок, витрин и фонарей центральной части города. Несмотря на то, что фонари испускают свое мягкое, теплое свечение, словно таящая медуза растекающаяся по бетону пирса жарким летним днем во всех районах столицы, ну или почти во всех, самое яркое исходит из центра.
Тифония встала у зеркала проведя лапой по слегка спавшим на глаза, вздохнула, взяла рассческу и аккуратно причесалась. Не смотря на то, что на улице для нее было жарковато таяра надела поверх себя, как обычно, помимо ежедневной одежды и куртку. Она стеснялась своего тела, старалась прикрыть его как можно сильнее, ведь чем меньше ее видно - тем меньшее ее будут видеть. И ей не будет больно. Идя по полупустым улицам, засмотревшись на удивительную расцветку облаков, освещаемых заходящим за горы местным светилом Энгелос чуть не столкнулась с роботом, на головном телевизоре которого ярко горел монитор. Буркнув извинения под нос, испуганная таяра поспешила удалиться, хоть ничего и не произошло, но она чувствовала, что ей снова могут сделать больно.
Уже подходя к зданию администрации хвостатая услышала сначала громкие звуки, словно кто то скребся когтем о школьную доску, либо шариком по стеклу, а потом кто-то начал что-то неразборчиво говорить. Встречные люди чуть ли не бегом начали расходиться по домам. Удивленно ушастая смотрела им вслед. А потом из администрации спешно стали выходить люди. Она не могла пройти внутрь здания, толпа оттесняла ее к стене, в которую она и вжалась словно пытаясь врасти. Поток прекратился так же внезапно, как и начался. На крыльце стоял человек, ее начальник. Хороший. Он никогда не бил ее. Не кричал на нее. Не делал ей плохо. Он закрывал дверь. Пытаясь незаметно протиснуться внутрь таяра привлекла его внимание.
-Тифония? Что ты тут делаешь? Ты что, не слышала?
Секунд пятнадцать Тифония стояла пытаясь приготовиться открыть рот и что то сказать, буквально силой вытаскивая из себя слова.
-Н-н-нет, что такое? Чт-т-то н-н-не слышал-ла?
От странного вопроса она испугалась и слегка заикалась.
-Сегодня никто больше не работает. Ты поняла? На нас напали! Бегом домой! Поняла?
Таяра кивнула, присела на ступени, словно поправляя лямки сандалей, дождалась пока человек уйдет, все это время копошась с лямками, поднялась к двери и потянуло на себя.
-Закр-р-рыто…
В этот момент по дороге громыхая промчалась колонна грязно-зеленых грузовиков с тентами на кузовах. Последний слегка притормозил. Сидящий по правую руку от водителя, владелец густой, черной бороды, черных очков и большущей дымящей сигареты во рту, вынув последнюю уставился на нее и прикрикнул:
-Чего сидишь, киса? Не слышала?! А ну марш домой. Быстро!
Испуганно развернувшаяся таяра со страха вжала в плечи голову и чуть не заплакала, предчувствуя неприятности. Явно не ожидавший подобного эффекта человек был несколько смущен.
Развернувшись к водителю он что-то сказал ему, открыл дверь, выпрыгнул на асфальт и подбежал к Энгелос, которая сползла по стене на пол и готовилась свернуться калачиком, уже чувствуя крепкие удары по себе, в то время как подбежавший присел на ее уровне, подняв ее голову легким движением руки и установив зрительный контакт с чуть ли не начавшей рыдать взахлеб кошкой.
-Эй, ты в порядке? Выглядишь не очень.
-Д-д-да, сп-п-пасиб-б-бо…
-Точно? Ну смотри. Домой беги, запрись, не особо высовывайся, чем быстрее - тем лучше.
Ушастая в ответ бодро начала кивать головой, солдат развернулся, запрыгнул в кабину машины, которая тут же понеслась вперед.
Уборщицу сильно пугало происходящее с людьми. Что происходит такого, что они лезут к ней? Почему они не могут просто оставить ее? Зачем она им нужна.
Недолго думая Тифония развернулась и зашагала вглубь города, к любимому и знакомому ей с детства парку. Однако посидеть там было не судьба. Ее любимую лавку скинули овраг, на аккуратно подстриженной траве были припаркованы те машины, которые она видела шестую часа назад, и связываться снова с людьми желания у нее не было. Тем временем копашащиеся у грузовиков люди отцепили что то, похожее на фонарные столбы, трубы и антены одновременно и, отвезя от грузовиков на колесах поставили на свободном пространстве. Туда же, к непонятным штуковинам оттащили пару огроменных ящиков с большими золотистыми бутылками странной формы, так похожие на… Только подумав об этом, будь хвостатая человеком бы уже покраснела, а так лишь прервала поток мыслей, текущий в неверную сторону, развернулась и медленно зашагала обратно, в сторону океана. Скоро будет темно, люди точно уснут она вернется в парк на свое любимое ме… Не вернется, те люди выкинули скамейку. Издав грустный вздох и ускорив шаг топая по направлению к набережной она заметила каких то мух перед глазами. Резкое движение когтистой лапой, и оказалось что это не мухи. А что то далеко, над океаном. Что то висит. Или летит. Или летит что бы висеть. Ведь нельзя же просто так висеть, нужно что то при этом делать. Она хорошо помнила это по школьным книжкам.
Сзади начал раздаваться грохот, словно кто то ронял на землю что то тяжелое. Очень тяжелое, если было слышно издали. Или не роняли, а били чем то что то. А может и нет. А может и да. Или роняли и били одновременно.
Какая то точка, но уже не точка, задымила как горящая резина и начала постепенно снижаться, мгновения спустя она плюхнулась в воду, подняв тучи брызг и сильную волну. Представив какую кучу мусора вынесет на берег и что ей придется ее убирать, или не придется, потому что ее смену пока отменили, Тифония вздохнула. Везапно другие летящие самолеты задымились, но продолжали лететь. Что то сверкало у них. Фейверки? Энгелос не помнила, что бы сегодня был праздник. Еще одна летящая штуковина задымилась, задергалась, загорелась и плюхнулась в объятия океана, пару раз перед этим подпрыгнув, как гладкий, брошенный в воду камень. А потом сзади нее раздался еще более сильный грохот, чем она слышала ранее, земля затряслась хвостатая развернулась и увидела столбы дыма где то вдалеке. Начинало темнеть. Над головой пронеслись три оставшихся… Как оказалось очень больших шаттла. Черно-красных. Ее волосы оказались сильно растрепаны, они спали ей на глаза и были расчесаны когтями, используемыми вместо расчески. Развернувшись, таяра пошла гулять. Почему то фонари не горели, но это нужно ей не было. Для нее и так было светло. Медленно шагая по улицам, переулкам, дворам она внезапно вынырнула на небольшую толпу очень страных людей в странной одежде с оружием в руках. Лица их были закрыты шлемами, тела - панцирными доспехами. Видимо ошарашены этой встречей они были не меньше ее. Лучшим выходом, как ей казалось - развернуться и убежать, что было сделано почти сразу же. В голофильмах что она видела так одевались плохие люди, которые делали всем очень и очень больно. Поворачивая по всяким дворам она пыталась убежать, но наступив на что то лежащее на земле, поскользнулась и больно упала.
Сзади был уже слышен топот. Хвостатая вскочила, побежала вперед, полагаясь на свое чутье и знание города, сзади раздались громкие хлопки, что то больно стукнуло в ее ногу. Тифония снова упала, попыталась встать, но резкий укол боли в ноге лишь заставил ее вскрикнуть и плюхнуться на землю. Бежавшие за ней уже были рядом. Все, что ей осталось сделать - сжаться на земле и надеяться что бить будут не долго. Били не долго. Но больно. Сначала по бокам ногами. А потом по голове. По спине. Один удар по животу. Один из них что то сказал остальным и бить ее перестали. Настала тишина, прерываемая лишь громким дыханием напавших и всхлипыванием жертвы. Ее ударили еще один раз, но… Но лучше бы ушастую снова избили как раньше. Она громко взвизгнула от резкой боли, пронзившей все ее тело. Она не могла больше контролировать свое тело, мышцы то сокращались, то напрягались, единственное что она чувствовала - боль, такую боль, словно с нее сдирали шкуру, обливали кипятком и били во все участки тела одновременно.
Когда она начала контролировать тело, то двинув головой обнаружила что на ее руках наручники, а шерсть на ноге покрыта запекшейся кровью.
Ее дотащили до парка, к которому она и хотела пройти. И кинули в клетку. В наручниках. Помимо нее там было еще несколько людей. Сил хватило лишь на то, что бы отползти в угол и заснуть в слезах.
Спустя несколько дней на оккупантов напали и перебили. За то время, что она лежала взаперти рана на ноге начала сильно болеть. Ее спасли те люди, которых она видела в вечер, когда ее схватили.
Вежливый парень с сигарой, который подходил к ней ранее подошел к ней и на этот раз. Оказалось, пуля застряла в ее кости. Он же, ее спаситель и провел операцию по ее извлечению, перед этим что то вколов и сбрив часть шерсти вокруг раны. Больно не было. Было страшно. Некоторое время таяра путешествовала, если так можно сказать, с ее защитниками, спасителями. Познакомилась получше с людьми. Сдружилась. Но все равно сторонилась их. Одной ей было комфортней. Следуя за тем, что называлось одинадцатым полком, в конвое, она помогала военным чем могла. Мыла посуду, помогала в готовке, иногда стирала вещи. Очень странным казалось то, что ей были рады.
Спустя долгое время, когда ситуация стабилизировалась, военные действия прекратились, а ее знакомые покинули планету, планету покинула и таяра. Но уже как устроившаяся на должность уборщицы в корпорацию NanoTrasen.
Большую часть времени она работала на различных станциях и рейсовых кораблях, пока однажды ей не предложили отправиться на работу на научно-эксперементальную станцию, как одного из лучших уборщиков, которые не отвлекаются на работу. Не умея отказывать она согласилась…
хекка-омежка-таяра-социофоб
Мне действительно было бы интересно попробовать поиграть за таяру, которых в последнее время пиздят, но при этом и так сильно забитую, не знающую язык таяр и не умеющую сопротивляться. груша для битья с доставкой