До жути неудобный интерфейс на сайте. Но это только поможет вашим глазам вытечь, а мозгам сгнить.
Заодно пользуюсь возможностью сказать что идея с листам для глав вялая, а ксено-главы - говно без души. Но сервер мне нравится.
Ментальный мир
- И спустя девять месяцев и три дня у нее родилась двойня.
- А ты уверена что это любовь? Я даже не думаю осуждать, просто сперва ты ее избила, потом связала, вырезала у нее на спине свое лицо в минимализме, а потом изнасиловала бедняжку.
- Да что ты понимаешь в любви, Чарли? Она сама этого хотела, так что это было не изнасилование.
- … прокалывала ей уши раскаленной цыганской иглой, прокусывала до мяса запястья, выкручивала пальцы на добрых 540 градусов…
- Но она правда была милой.
- … вырезала скальпелем три сантиметра кожи с ее бедра и съела у нее на глазах, а потом заставила и бедняжку кушать саму себя.
- Тебя там не было.
- Я всегда с тобой, Анна. Ты хоть знаешь как после всего этого она растила ваших детей?
- Ты и сам отлично знаешь что да. И будь так любезен, Чарли, напомни когда это я совала нос в твои дела? Не припоминаешь? Какая жалость, милый. Может стоит задуматься?
- У тебя все? - в беседу вмешался Абрахам.
- Так точно, сэр, все. Кто у нас следующих? Петр, не хочешь рассказать нам что тебя беспокоит? - она слегка улыбнулась и протянула карандаш двухметровому бородатому байкеру в жилете из дубленой кожи.
- Дорога закончилась. Мне нужно еще.
- Это все? - по голосу Абрахама было ясно что он хочет поскорее выслушать остальных.
- Когда я получу еще памяти — тогда будет все, кучерявый. - лысый Абрахам подарил собравшимся улыбку левой половиной лица. - Я заселил всего двадцать гостей, никто из них не сбегал и не пытается занять один из этих стульев. Так что я требую еще гребаной памяти. - его перчатки скрипнули, идеально выводя контур костяшек.- Вилли контуется у Наездника, ты бы мог дать мне треть его памяти.
- Думаю это решать Вилли — Абрахам кивнул и Петр протянул карандаш следующему. А следующим был человек без рук и ног, один глаз которого закрывала повязка. Он взял карандаш зубами и кивнул сперва байкеру, а после и Абрахаму.
- Я не плотиф. - Анна хихикнула, когда полуголый изувеченный попытался протянуть карандаш следующему. Это было существо напоминающее человека лишь слегка. Вся кожа как у ящерицы, змеиные глаза и толстый хвост которым он и перехватил карандаш.
- Пой-й-й-й-ймал троих-х-х-х-х гос-с-с-стей-й-й-й синей-й-й-й. Мус-с-с-са с-с-считал годы и вел с-с-с-себя х-х-хорош-ш-ш-шо. Мус-с-с-с-са вс-с-с-помнил яз-з-зык. Мус-с-с-са с-с-с-ох-х-х-хранял память для других-х-х-х-х. Мус-с-с-са с-с-с-считает что з-з-з-зас-с-с-служ-ж-ж-жил прогулку.
- Мусса наделал многу шуму тридцать лет назад. Тебе не кажется что еще рановато? - Наезднику послышалась в голосе Абрахама тень мольбы.
- Мус-с-с-са думает что ещ-щ-щ-ще с-с-с-семь будет с-с-с-справедливо.
- Одиннадцать, Мусса.
- Пу-с-с-с-ть одиннадцать. - зеленокожая тварь протянула карандаш шестому. Это был чернокожий молодой парень с недоверчивыми глазами.
- Я смогу обеспечить неорганическое хранилище памяти. Размеры не будут влиять на размеры черепа любого из нас. Однако его хранилище сломается — память будет потерянна. Тогда либо лицо вернется к последнему сохраненному сну в органической памяти, либо исчезнет вместе с винчестером. - Линкольн вздохнул и в ожидании окинул всех собравшихся уставшим взглядом.
- Наконец мы сможем прикончить эту суку? - Петр засмеялся и его стул жалобно заскрипел.
- Продолжай работать. У тебя на все про все еще тридцать четыре года, Линкольн.
- Мне хватит и 14571648 минут. - Линкольн передал карандаш Наезднику и опять склонил голову.
Наездник — лицо которое управляет телом в материальном мире. И сейчас в седле была Лидия — девушка которая в первой жизни еще не успела закончить университет. Она был поглощен в 20 веке, но на удивление всем очень быстро из игрушки стала кукловодом. Так и работал Ильерхорн — организм живущий множеством жизней им же употребленным в пищу людей. Линкольн как-то назвал Ильерхорн генетическим хамелеоном из-за свойства после стопроцентного усвоения органической пищи изменить строение своего организма под уже опознанный материал. Хотя конечно поглощение людей было крайне редкой необходимостью для замены стволовых клеток и борьбы с неконтролируемым ростом старых взбунтовавшихся. Но сейчас все собравшиеся были в сознании Ильерхорна, если не сказать что они и были сознанием. Абрахам, старейшая из личностей, всегда говорил что все мы грани одной призмы — хотя учитывая как некоторые из собравшихся друг-друга ненавидят, то верилось с трудом. И пусть вас не введет в заблуждение такое малое количество лиц в этом помещении: Ильерхорн содержит в себе близко трех тысяч личностей. Все они — поглощенные в свое время люди разных эпох и разных народов. И как бы это эгоистично не звучало, но к счастью далеко не все лица могут смириться и принять то чем они стали. Более слабые становятся игрушками более сильных, что вполне ожидаемо. Некоторые не выдерживают и забывают себя. А забыть себя в мире, где ты лишь взаимосвязь нейронов — значит уничтожить себя окончательно и бесповоротно. Другие же окончательно прощаются со своей прежней личностью и создают себя с чистого листа, как это сделал Мусса. А третьи уверенны что попали в рай, так что е отказывают себе даже в самых потаенных желаниях — Итан бросил взгляд на Анну, которая держала во рту чей-то глаз на зубочистке, словно леденец. Одна из ее игрушек, которая сохраняет связь с организмом даже после разделения. Говоря проще — владелец глаза все еще получает картинку в мозг.
Девушка с лазурным волосами, словно прочитала его мысли, ухмыльнулась и прожевала глаз бедняги (владелец это почувствовал, сомнений нет) и расправила крылья. Одно крыло было слегка надломано и кровь стекала по перьям. Но кроме перьев крылья были усыпаны десятками голодных глаз. - Лидия, ты все еще не закончил картину? - опять в ее голосе какая-то усмешка.
- Еще пара недель и будет готово. Есть заминочки с красками.
- О да, мы их чувствуем каждую ночь, хуйложник. - Петр сплюнул прямо в центр круга.
- Наш царь дорог хочет сказать, Ли, что если ты будешь терять каждую ночь столько крови, нам придется обновлять Ильерхорн раньше положенного срока. - Вилли благодарно кивнул Петру когда тот подкурил ему сигарету. - Я понимаю что для тебя важно рисовать именно собой, но разве добровольно пожертвованный материал от какого-нибудь человека не будет разнообразием?
Комната покачнулась. Из северо-восточного угла вся краска начала медленно уходить в стену, оставляя лишь черно-белый набросок стены. - Так и не ответишь нам? Тогда заканчивай свою картину и начинай подыскивать кого-нибудь для обновления. Линкольн говорит что в ближайшие двадцать лет у нас откажет печень. - Краска все быстрее вытекала из этой комнаты.
- Я вас поняла, на сегодня все. - холодно бросил Итан и откинулась назад, закрыв глаза. Добротный кусок стены вырвало и утянуло в чудовищный квазар, который был всего в паре миллионов километров от них. Огрызок комнаты продолжил спокойно дрейфовать в открытом космосе. В этот раз Лидия хотела опять заставить всю комнату сгнить, но в последний момент в голову вклинился этот чертов квазар. Прекрасная картина: титанический горн поглощающий всю материю вокруг и извергающий потоки хаоса как конечный продукт своего существования. Неудивительно что они первенцы большого взрыва. «Прямо как мы» - прошептал Линкольн. Комнату разломало и сумасшедшим потоком понесло в самое жерло ревущего космического титана.
Материальный мир
Лидия открыла глаза. На потолке стояла полка, забитая упаковками китайский обедов и со стаканом недопитой колы. Прямо над головой стоял голубой пластиковый тазик, наполовину наполненный кровью. Люстра торчала прямо с центра пола и представляла собой лишь грушевидную потрескивающуюся лампочку. Наездник лениво дернулась и повернулась к зеркалу, из которого ей помахала обнаженная брюнетка, медленно покачивающаяся из стороны в сторону. со связанными в петле ногами. Сбоку вдоль шеи у нее красовался почти затянувшийся рубец, который еще пять часов назад был кровоточащим родником. Все лицо также было в уже успевшей подсохнуть крови. Девушка без труда дотянулась до петли и через пять минут уже была в душе. Под душевой кабинки украшали узоры из въевшейся крови, как собственно и смеситель.
Через час она уже стояла в центре большого подземного гаража который был ей домом вот уже седьмой год. Хлопок в ладоши — свет включается во всем помещении на тридцать квадратов. Мебели почти не было: пара мольбертов, письменный стол с компьютером и тремя заполненными до горки пепельницами, душевая и унитаз небрежно завешенные какой-то клеенкой и холодильник измазанный красными отпечатками рук. Но все это было ничто, единственное зачем Лидия провела тут столько времени — это стены. Семь лет работы наконец подходят к концу, скоро конец этой трудоемкой картины встретит ее начало. Все стены этого помещения были изрисованы Лидией ее собственной кровью, а сама картина представляла собой ее семьдесят лет в глубинах сознания Ильерхорна, с того момента как она открыла глаза на операционном столе Анны и до этого самого дня. Только черный и оттенки красного. Ли вдохнула полной грудью и направилась к полному тазику. Она встала на колени и по привычке провела кончиками пальцев по безмятежной глади жидкости. Лидия нахмурилась, почувствовав как что-то зацепилось о мизинец. На ее лице сменялись гнев и страх, когда она выловила со дна бумажного журавлика, на правом крыле которого было вырезано два слова: «Я знаю». Две долгие секунды осознания, после которых нечеловеческий вопль ярости эхом полетел по всему гаражу, а кровь их перевернутой емкости расползлась причудливым деревом. Отдышавшись и отряхнув руки от осколков кисточек, Ли заметила что кнопка экрана компьютера мигает. «Значит включен. Хочешь поиграть? Мне вот не до игр, но я знаю кто будет рад потягаться с тобой, умник хренов». Она вдавила скрипучую кнопку и экран включился…
И: Утро доброе. Просто начни печатать, я уже заждался.
Л: Кто ты?
И: Ну так совсем не интересно. Что снилось?
Л: Тебе бы лучше забыть обо всем. Или тебе помогут забыть.
И: Не нужно так, милая. Чтобы заставить меня забыть это - ты должна сперва найти меня. Думаю у меня есть работенка для тебя.
Л: У меня много времени, не волнуйся. Ты понимаешь во что ввязался?
И: Это ты не понимаешь во что тебя впутали. Бовуа-Стрит, напротив Галереи есть остановка. В семь вечера возле мусорного бака там будем пакет. В семь ноль три мусорщики отправят его к остальному хламу. Если они это сделают — ты, дорогая моя, станешь новым хитом всех слоев интернета, это я тебе обещаю.
И: «выполняется передача файла, пожалуйста ожидайте»
И: Приятного просмотра, Натали :3 Если это твое настоящее имя.
Без какого-либо спроса система загрузила и открыла видеоролик. В кадре была она, безмятежно висящая на петле вниз головой. Из десятисантиметрового пореза сочилась густая кровь. Похоже крови уже почти не оставалось, значит он пришел сюда вскоре после того как она «заснула». Молча он подошел ближе и запустил в кровавое озерце бумажного журавлика и поцеловал Лидию в лоб. После этого он перевел камеру на зеркало. Там кроме самой Лидии был еще кто-то невысокого роста в белых, как у докторов, перчатках и маске стиля старых японских кукольных театров. Последнее что было на записи перед выключением камеры: неизвестный снял свои часы и бросил их к журавлику.
Сломя голову Ли побежала к опрокинутому тазику и нашла под ним пожалуй единственную зацепку. Электронный экран высвечивал 17:50, хотя будильник на столе показывал десять часов дня. Ее сердце забилось быстрее. «Ну хоть развеешься, деточка. Нельзя же десятилетиями сидеть в этой конуре» услышала Ли шепот Анны, хихиканье которой перерастало в громыхающий хохот. Захватив сумку и телефон, Ли побежала к выходу. Покинув гараж она так и не заметила что к компьютер не был подключен к энергосети.
На этих часах было уже 18:59. Лидия сидела тут почти двадцать минут, скурив пять сигарет и не сводя взгляд с мусорного бака. Ее пальцы пробивала легкая дрожь, когда она достала очередную сигарету. Шум обычной суеты этого места дополнил непонятное механическое жужжание. Когда Ли повернулась в поисках источника этого назойливого звука, из-за угла показалась радиоуправляемая машинка, к которой было прикреплено письмо. Игрушка быстро юркнула по проезжей части под автобусом и направилась прямо к мусорному контейнеру. Остановившись в шаге от него, машинка разомкнула крепления и конверт упал на землю, а через мгновение игрушка рванулась на дорогу и встретила собачью смерть под колесами мусоровоза. Не теряя времени Ли подняла бурый конверт из какой-то жесткой бумаги и отойдя подальше развернула его. На весь лист было лишь два числа: 18:64. Девушка скомкала непотребную бумажку и закинула ее в сумку. Спустя мгновение часы разразились пиликающим визгом. На циферблате было 18:64. Экран вздрогнул от помех и принял вид уже знакомого окна чата.
И: Умница. Но игра только начинается, тебе еще понравится работать с нами.
И: Или на нас? Или на меня?
И: А теперь приятная часть, куколка. Сейчас ты идешь в сторону одного паба под названием «АРИ».
И: Там половик в виде флага Великобритании, ты не пропустишь. Под ним ключ.
И: Когда зайдешь внутрь, найдешь ланч на бильярдном столе.
И: Ты успеваешь читать?)
И: Под черепом ланча будут дальнейшие инструкции, милая.
И: Приятного аппетита :3
Экран опять пошел рябью помех и высветил 18:69. Ли помянула собеседника крепким словцом и быстрым шагом направилась ко входу в подвальное помещение, у двери которого красовался упомянутый флаг. Под ним действительно оказался ключ, липкий от сточной воды этого богом забытого паба. Тьму в помещении с трудом разгоняли пара ламп у стойки бара, а тишину — храп какого-то сорокалетнего дистрофического мужчины, спавшего на бильярдном столе. В последний раз она питалась людьми три года назад, когда заметила что после сбора «краски» бледность не сходила. Все эти игры какого-то психа только разворошили голод, но если это лишь уловка дабы заснять еще больше материала по ней? Замешательство и бурю мыслей смело движение мужчины. Он перевернулся на другой бок и теперь она отчетливо видела его лицо. Похоже он не страдал дистрофией, а был из Трещал. Что-то вроде субкультуры, приверженцы которой парой операций сперва делали себя похожими на живые скелеты, а после выделяли все заметные кости железными навершиями. Его скулы были неестественно большие. Подбородок был металлический, костяшки пальцев из меди или чего-то подобного. Локоть представлял собой потертый механический протез, с которого он скорее всего нарочно снял кожзаменитель.
Часы на запястье завибрировали, отчего Лидия чуть не подпрыгнула. Циферблат мигал всеми цветами радуги простой приказ: «Do it!!!». Девушка скрипнула зубами и осторожно подошла к спящему. «Удивительно, как безмятежно может спать человек на бильярдном столе» - подумала она, стягивая черные кожаные перчатки. Кожа на кончиках ее пальцев разгладилась и из них показались десять игл, тоньше волоса. Резким движением она прижала ладони к его лицу, мизинцы вонзились жертве в шею. Бедняга даже не успел толком проснуться: лишь вздрогнул от внезапного укола и обмяк под действием нейротоксина. Далее большие пальцы: иглы медленно вошли в глазные яблоки, оставив две капли крови. Пища бы вопил, но мгновенный паралич делал свое дело. Очередная доза нейротоксина и пищеварительных ферментов направилась по глазным нервам в мозг. Остальные пальцы плотно прижались к черепу, без труда преодолевая череп и наполняя его все большим количеством ферментов. Лидия запрокинула голову закатила глаза, пока яды все сильнее наполняли и разрушали мозг жертвы, углубляясь в организм по нервной системе. Через двадцать минут от него уже ничего не останется, кроме пары железяк и лужи собственной мочи на зеленом покрытии стола. Мужчина издал тихий стон и легонько стукнул пальцами о стол — он еще не знает что настоящие страдания он узнает только после единения. Единственное что останется от него в этом мире — кожа и пятно на столе.
Ли докуривала последнюю сигарету, разливая всю выпивку по барной стойке и ближайшим столам. Воспоминания Гоши, а именно так называли бывшего владельца этой дыры друзья, были сильно испоганены грибами и алкоголем. Но вот незнакомец выловил Гошу когда он был абсолютно чист.
«Запомни, Георгий: когда получишь флэшку, сбрось все это Антонову, дальше он сам. Ты же знаешь Антонова?» Тут неизвестный, стоящий у Гоши за спиной и приставив к его голове пистолет швырнул завернутый в пузырчатую пленку накопитель. «Конечно знаешь, Георгий. Я о тебе тоже все знаю. Не сделаешь в течении двадцати минут что от тебя хотят — бару конец, а все твои железячки мы сдадим на металлолом. Я ясно выражаюсь?» Бармена трясло скорее от гнева и беспомощности, чем от страха. Да и Антонова он знал неплохо — это он прошивал его металлом, не говоря уже о том что помог найти нужных ребят для бара. «Похоже Антоныч влип по самое не балуй, а?» - Гоша выдавил смешок, получилось слишком нервно. «Похоже» - незнакомец швырнул на землю связку зеленых - «Считай до сорока. Повернешься — прострелю башку, усек?». В ответ Георгий лишь начал отсчет.
«Никаких зацепок. Он хочет чтобы я вышла на Антонова. И конечно же сейчас он залег на дно. Вашу мать.» - девушка закончила с выпивкой и бросила почти угасший окурок в лужицу китайского самогона. Зеленое пламя объяло барную стойку и перекинулось на деревянные стулья. Когда Ли провернула ключ, из-за двери послышались хлопки взорвавшихся бутылок.
Садясь в автобус, Лидия швырнула часы в сторону мусорного бака. Подарком от незнакомца были давно сломанные механические часы.
Ментальный мир
- Не будешь так добра? - Вилли уже держал в зубах непонятно как попавшую туда сигарету.
- Знаешь, а ведь от такого сердце бьется быстрее. - Лидия щелкнула пальцами и ноготь безымянного превратился в пламя. - Я хочу сказать что это похоже на то самое ощущение жизни, а не существования.
- Уже решила что сделаешь с ним когда найдешь? Парень похоже понимает что играет с огнем. - дым колечками выходил из его правого уха.
- А что мне остается, здоровяк? Приползти к нему на коленях с коробкой конфет? - Ли уставилась в грядку у порога на котором они сидели.
- Я просто думаю что он понимает намного больше чем ты думаешь. Он ведь знал что ты съешь того человека, он даже знал что ты сможешь достать нужные сведенья. А ты говорила что он только видел тебя мертвой. - Вилли хихикнул, когда пепел задуло ему в пупок.
- Речь шла о работе. Видимо даже при его осведомленности есть что-то, что он узнать не может. Даже имя мое он знает лишь с покупки гаража, которая была лет десять назад.
- Значит он умеет глубоко копать. А тут ему будет где покопаться. - он плевком отправил окурок за забор. Только сейчас Ли заметила что за изгородью лежит почти трехметровая куча окурков.
- Я для него игрушка, вот он и играет мной как хочет.
- Так значит вот когда ты чувствуешь себя живой, подруга? - его кривая ухмылка и прищур глаз говорили больше чем все пошлые намеки вместе взятые. - Все что не случается — все к лучшему.
- Сказал мне мужик без ног и рук. - ветер донес звуки стрельбы. - Уже устал?
- В последнее время много сплю, Ли. Не знаю что на меня нашло, думаю даже вернуть конечности и опять в горы. Скучно тут уже.
- Тут — это где?
- Сейчас мы на побережье Азовского моря. Возле Черного, милое место. Я когда-то снимал тут номера у порядочного старичка. Стоили копейки, а жить в комнатках два на два метра было здорово. Минимальные удобства, никакого интернета — сказка. - Вилли засмотрелся на дом напротив: типичный для этого места двухэтажный дачный домик. Дверь со стеклянным окошком выходила на несуществующий балкон. В окне стояла какая-то фигура.
- Знакомый? - было такое чувство что фигура не сводит с них взгляд.
- Тогда я воображал себе что там кто-то есть. Вот и поселил этого кого-то тут. - звуки стрельбы участились. - Я слышал ангелок тебя искала. Передавай привет, а я вынужден откланяться.
Вилли кивнул на прощанье и окружение разлетелось на миллиарды частиц. Пустота. Каждый раз попадая в это место, Ли задумывалась что эта пустота еще более пустая чем предыдущая. Вот и сейчас так. Но пока она слышит тут свои мысли, хоть они уже и кажутся не своими, не так все плохо. Режущий глаза белый свет привел ее в чувство — Ли стояла у двери роскошного семиэтажного дома. Анна открыла дверь и подмигнула ей. - Как поживает наш мастер на все руки? - издевка в ее голосе была обычным делом. - Слышала зарывается в берлогу и сосет лапу недели напролет.
- Передавал привет, собирался заглянуть на днях — просил приготовить ему что-нибудь в горы. - Ли зашла внутрь и приветливо улыбнулась музыканту. Точнее это было нечно, что когда-то было человеком. Сейчас же это представляло собой распятое овальное нечто, с огромными голосовыми связками неприкрытыми кожей. И они были почти повсюду: на месте бывшего живота, еще тянулись от подмышек к ребрам, не говоря уже о тех что затянули шею и половину лица. Это даже был не музыкант, а стереосистема. И сейчас он играл Korrn: Narcissistic Cannibal. Самое главное, это был не прост оплод воображения — это была одна и некогда поглощенных личностей, которая за долгие годы «трудов» лазурноволосого ангелка усвоил что он лишь предмет интерьера. Она могла создать себе тысячи подобных созданий с намного лучшим качеством воспроизведения, но почему-то ее устраивала только личность. После этой улыбки музыкант только прибавил громкости.
- Обязательно. Но я тебя не по этому звала. Надеюсь ты же не будешь слушать Вилли в вопросах самосохранения? - Анна жестом пригласила Ли на кушетку, а сама подошла к музыканту и нежно поцеловала его в висок, отчего у того потекли слезы и музыка слегка дрогнула.
- Я не хочу торопиться. Тем более сейчас, нужно время для полной расшифровки нашего нового гостя. Ты до него ведь уже добралась, так? - Лидия села на кожаную кушетку и закинула ногу за ногу. Сомнений в том что кресло живое не было.
- Еще спрашиваешь. - она поставила поднос с мясом по-французски на стол и села напротив.- Собственно вот и он, думаю вышло неплохо. - «Pushing on, I can’t escape Everything that comes my way Is haunting me taking its sweet time» пропел музыкант, давясь кровавыми слезами. - А тот кто играет с тобой — вот кто будет блестящим пополнением. Может ты этого и не понимаешь, он он хочет чтобы его съели. - Анна надломила кусочек и, вытерев им струйку крови с лица музыканта, отправила себе в рот.
- Рыбак рыбака? Не слишком ли много мороки тогда он себе устроил? - Ли последовала ее примеру. Мясо слегка отдавало джином.
- Если бы не это — было бы слишком скучно. Нужно выжимать из возможности максимум, что он и делает. Знаешь как бы я поступила если бы он оказался у меня в руках? Я бы свела его с ума. Он бы оказался меж двух огней: с одной стороны слишком приятно чтобы останавливаться, а с другой — слишком больно чтобы продолжать чувствовать. За пару дней это бы свело его с ума, и когда это произойдет — отпустить его. - Анна расстегнула новый жакет и бережно повесила его на спинку дивана. Расправившиеся крылья принялись жадно осматриваться своими голодными глазами. Стоило ей сделать пару взмахов — ее волосы растрепало, словно никакой укладки никогда и не было.
- У него есть копии видео. У него наверняка есть куча материала на случай такого поворота. - Лидия расстегивала белоснежную блузку, уплетая очередной кусочек.
- Ну и что? В сети миллиарды подобного контента, словно что-то изменится. Я бы сказала что у него есть план Б и еще тысячи планов, если что-то пойдет не по плану А. Все допускают одинаковую ошибку: когда хочешь получить удовольствие от процесса — не строй гребаные планы.- легкими взмахами крыльев она поднялась во весь рост и протянула Лидии руку.
- Просто плыть по течению, да? - Ли взяла ее за руку и Анна резко взмыла вверх, подхватив ее талию второй рукой и прижав к себе.
- Будь течением. - она страстно поцеловала ее в губы, до крови прокусывая язык. Металлический привкус заставляет сердце биться еще сильнее, удары крыльев учащаются вслед за сердцем. Срывая одежду они завалились в объятия огромной кровати.
Материальный мир
«Значит так, Погремушка: В один прекрасный день к тебе заявится дамочка, скажет что от меня… Ты слушаешь меня, дебил блядь?! Так вот: Скажет что от меня и даст тебе гребаного бумажного журавлика. Что? Нет, мать твою, это не я придумал. А тебе ли не похуй кто это придумал? Та кто к тебе ствол приставила — та и придумала. Когда получишь журавлика — отправь ее в коллекторы. Мне пока светится не нужно, но та куколка вернет меня в открытое море. Без балды, Погремушка — хоть на руках ее неси, но она должна явиться прямо ко мне. Где искать надеюсь ты помнишь. Что? Забыл? Со всеми бывает, друг, со всеми… Больно? Ну да, иногда гаечный ключ может погнуть твою железную костяшку — такое тоже со всеми бывает. А теперь уебывай!»
Ли открыла глаза в пустой ванной. Одежда была сухая, хотя волосы еще не высохли. Необходимые воспоминания как раз извлечены, теперь пора навестить Антонова. Он прятался в коллекторах. Проблемы с торчками, как понимал Георгий. Плановые поставки кто-то нарушил, вынудив начальника временно вернуться к муткам с электроникой, что как мог лишь догадываться Гоша — дело не такое толковое как старый добрый хмурый. Коллекторы были примечательны тем фактом что человеку там не выжить. Частые коллекторные волны, также ужаснейшее состояние воздуха — это только первые причины. Сказки про аллигаторов и пираний в канализации стали правдой после того как один подуставший «зеленый» помог сбежать милым зверушкам из исследовательского центра. Вот только он не учел что изуродованным крокодильчикам и рыбкам окажется приятнее жить подле людей. И заканчивается это все тем что не один Антонов не хочет чтобы его нашли. А если же кто-то находит — повезет если хоть кусочек счастливчика потом найдут.
Девушка кряхтя вылезла и взглянула в разбитое зеркало. «День обещает быть хорошим» - подумала Лидия, умываясь и одалживая неизвестно чью зубную щетку. Приведя себя в порядок она полезла в пожарный шкафчик за респиратором. Без него можно легко потерять сознание от вони коллектора, что в конечном итоге обещает закончится плачевно. Дверь в спальню была слегка приоткрыта, но Ли решила что не стоит знакомится с хозяевами. «Вчера было весело, вот пусть так и останется» - по привычке прошептала она и тихонько покинула скудную квартиру. А в спальне так и остались лежать обручальные кольца новобрачных. Больше от них ничего не осталось…
Таксист проехал пару миль по коллекторам, прежде чем здравый смысл взял верх над жадностью. Эта контора всегда нравилась Лидии за их отбитость и использование старой системы коммуникации. Постоянное шипение рации и пошлые шуточки в адрес диспетчера — это волей-неволей вызывало ностальгию. Ли доплатила ему за фонарик и надев респиратор продолжила дорогу самостоятельно. Стоило отдать Гоше должное — с его дрянными мозгами он запомнил дорогу к Норе идеально. Особенно хорошо он запомнил где его цапнула пиранья. Глаза начинали слезиться, спина жутко чесалась от нарастающей духоты. Почти час блуждания по стопам Погремушки — и фонарь не мог светить дальше метра из-за вонючего лилового тумана вокруг. Нора, а именно так ребята Антонова называли убежище, была уже близко. Думая об этом Ли прибавила шаг, стараясь не смотреть как одноглазый кайман уплетает заплутавшего бомжа. Остаток пути девушка думала лишь о том что Ильерхорн представляет собой точно такой-же коллектор: с сюрпризами в виде ядовитых газов, пожирающих все и вся пираний и приправлены скрывающимися головорезами, маньяками и просто отшельниками.
Фонарь высветил знакомую дверь. По ту сторону дверь закрывается на несколько клапанов на случай очередного потопа, либо же заваривается на случай если нагрянет крупная рыба.
- А? - человек с той стороны всхрапнул и похоже чуть не упал со стула от стука.
- Я к Антонову, он меня ждет. Передай ему что журавлик доплыл. - глаза слезились настолько, что уже было невозможно разглядеть что выцарапали на дверях.
- Заметано. Не втыкай, у нас тут свежего воздуха не на весь тоннель! - «консьерж» играючи открыл несколько замков и впустил Ли. Внутри и в самом деле был свежий воздух, не говоря уже о приличном освещении и каких-то граммофонах на каждом углу. - Он ждет тебя. Тут не заблудишься, иди туда, развилок никаких тут нет. Только сперва это самое… Сюдой подойди кароче. - Дозорный выудил из-за пояса металлоискатель и небрежно помахав им крякнул, завалившись обратно в кресло. - Иди уже, чего стала?
Не обращая внимания Ли поспешила вдаль тоннеля. По хорошему счету это ответвление представляет собой служебное помещение для хранения тут аварийных инженерных роботов, но очевидно что Антонов заплатил инспекторам хорошую сумму. Место было настолько узким, что если кто-то будет идти с той стороны — придется возвращаться к приветливому консьержу. Ржавые трубы и влажные стены напоминали Ли о собственном доме в Бирмингеме, еще до того как она стала частью семьи Ильерхорна. В конце коридора за закрытой дверью слышался шум приемника. Помещение, изначально предназначенное для ремонта роботов, имело огромный плазменный телевизор, диван и огромный очиститель воздуха. Трое мужчин беззаботно сидели на диване, небрежно составив оружие в углу: один обрез и дедов Глок. Всем троим было совершенно наплевать на гостью, лишь старик с опаленной бородой бросил ей «Он ждет за желтой дверью», не отвлекаясь от возни с очистителем.
Там ее действительно ждал Антонов, работая паяльником с какой-то конструкцией не больше спичечного коробка. Удивительно как в этом богом забытом месте он додумался сделать серверную. Герметичная дверь с чпоканьем закрылась за Лидией. С наслаждением вдохнув идеально чистый воздух, Ли проводила взглядом клубы пара. - Все как вы заказывали: устройство готово, место на сервере выделил, капельки нарыл. Только ты себе сердце этим дерьмом угробишь, не говоря уже что махина мозги сожжет. - Антонов даже не удостоил ее взглядом. - Да, касательно последнего пункта…
Техник махнул в сторону, желая что-то ей показать. Стоило Ли повернуть голову, как голова стала тяжелой и в затылке что-то защемило. Она обмякла и упала на колени. Второй удар отозвался звоном в ушах и все померкло…
Ли снился сон. Это не было посещение кого-либо в подкорке Ильерхорна, это был самый обычный человеческий сон. Она была в своем теле, это она хорошо понимала. Даже могла смотреть своими глазами — но не более. Вот она зажимает свою свежую продолговатую рану на шее и с кошачьей грацией выскакивает из петли. Теперь Ли поняла что находится в своем гараже. Ноги и пальцы рук начинают неметь, но она достает вилку питания компьютера и бросает ее на пол. С обратной стороны стула Ли достает старые потрескавшиеся часы. Ремешок до боли знаком, но на тех часах же был электронный циферблат! В глазах темнеет, но тело находит силы дойти до тазика и положить на его дно часы. Кровь уже беспрепятственно хлыщет из шеи и сил больше нет. Она закрыла глаза, оставшись лежать на полу в обнимку с наполняющейся емкостью.
Ли проснулась. Это непонятное ощущение, когда просыпаешься во сне. Она заняла свое положенное место в петле вниз головой и на прощанье окунула в кровь бумажного журавлика. И только после этого она проснулась во сне второй раз. Жжение в голове усиливалось — можно подумать что мозг кипит. Теперь Ли отчетливо видела как переписывалась с черным экраном. Она видела как смотрит на пустые сломанные часы. Боль в голове не думала сбавлять темпы. Сквозь пелену сна Ли услышала белый шум, который резко сменил место и время. Ли стояла в каком-то переулке, прижав в чьему-то затылку пистолет. «Не сделаешь в течении двадцати минут что от тебя хотят — бару конец, а все твои железячки мы сдадим на металлолом. Я ясно выражаюсь?» - ее собственный голос чуть заглушил белый шум.
Опять вспышка боли в голове. Ли уже стоит в прихожей сегодняшней ночлежки. Очевидно что хозяева не знаю о вторжении — их ритмичное сопение доносилось из спальни. Бесшумно Ли проскользнула к ним в комнату и встала над кроватью. Из зеркала ей помахала фигура в старой японской маске. «Последняя ночь перед перерождением, Лидия. Не держи на меня зла» - ее уста шептали голосом Линкольна. На непонятный звук спящий мужчина приоткрыл глаза, но было слишком поздно. С криком самый интеллектуально развитый житель Ильерхорна прыгнул на кровать, вонзая деформированные пальцы-жала в жертв.
ЛИНКОЛЬН!
Лидия открыла глаза. Она сидела на каком-то электрическом стуле, к ее голове было прилеплено несколько присосок. Три иглы висели прямо у нее над головой, с каждой стекало по капле крови. Боль в голове ушла, даже появилось чувство простора. В серверной стало заметно теплее. Напротив Ли висел экран, с которого на нее взирал не кто иной как Линкольн. Он что-то говорил, но это звучало как прокрученная в десять раз быстрее нормы пленка. Легкий укол в запястье — автоматический инъектор быстро и качественно ввел двадцать кубиков белой жидкости. Лидия зарычала и что было сил надавила на удерживающие ее фиксаторы стула. Безрезультатно.
Тем временем запись Линкольна сбавляла темп. Спустя десять секунд он говорил как оперный певец, а спустя еще пять речь пришла в норму. «Эта запесть не замедлялась, Наездник. По твоим венам сейчас скачут десять лошадок. Это допинг для скаковых лошадей-чемпионов, я называю его Токио. Твое сердце остановится примерно через пять минут. Советую поторопиться сделать ноги, потому как Антонов будет не рад узнать что мы с тобой полностью подмяли его систему. Я заеду за тобой, главное до двери доберись.» - речь Линкольна была слишком самодовольна. Но фиксаторы разомкнулись и Ли непроизвольно вскочила на ноги. Внезапное ощущение, словно она все это время плавала в воде и только что вышла на берег. Кончики пальцев стали теплыми, цвета заметно прибавили в цвете. Когда пришло время звука — это заставило девушку улыбнуться: словно все звуки вокруг до сего момента были заглушены толщей океана.
Чпоканье желтой двери. Слишком медленное. Вот показалась нога. Слишком медленно. Удивление и замешательство на лице Антонова также появились слишком медленно. Ли задрала ногу на добрых 90 градусов и с визгом обрушила ее на колено дельца. Хруст и вопль жертвы напоминали звуки хлопков под водой. Антонов уже летел лицом вниз, когда встречный удар локтем с чавкающим треском проломил ему кадык. Ли услышала как е собственная кровь шумит в висках. Сердце намеревалось выпрыгнуть из груди, ноги непроизвольно двигались короткими прыжками. Распахивая дверь, Лидия отметила как самый атлетичный из всех собравшихся уже схватил пистолет. Она присела, подалась вперед и прыгнула. БАМ! Ли почувствовала ветер от пронесшейся в нескольких миллиметрах от нее пули. Как и планировалось — атлет не успел ничего противопоставить такому необдуманному удару головой в живот. Валясь на пол он выронил пистолет. «Какая же слабая на самом деле гравитация» - подумала Ли, без усилий поймав пистолет. Если бы она смотрела на это без стимулятора — то она бы могла подумать что это автоматический пистолет. Первая пуля только достигла цели, тогда как Ли уже третий раз спустила курок. Когда она услышала треск кожи под давлением пули — мурашки пошли по коже. Пришедший в себя громила, на котором лежала Ли, потянулся за обрезом. Нельзя было его в этом винить, однако это не помешало Лидии вцепится что было сил в его руку. Одна рука сжала его плечо, вторая — запястье. Ли скрипнула зубами, когда треск сломанного локтя запоздало догнал картину. Подскочив и выхватив из обвисшей руки обрез, она без раздумий вставила ствол в рот громилы и вдавила курок. Гром. Пара секунд абсолютной тишины. Влажный шлепок упавшей части головы на пол. Две секунды дождя из некогда цельной части головы и шеи. Все это затягивалось, Ли уже забыла где она. Укол в сердце напомнил ей о предупреждении Линкольна. Прижав оружие к себе Лидия понеслась вдоль узкого проема, готовая к появлению последнего из выживших в этом месте людей. Однако дверь была открыта. Очередной болезненный укол в сердце сбил ее с ног. Туман с неспешн