Небольшой дисклаймер перед началом. Дело было вечером - делать было нечего. Именно по такой причине я, кажется три дня писал этот… фанфик? Псевдо-литературный рассказ? В общем, как это не назовешь - полетит оно одинаково. Внутри спрятаны песни Джонни Кэша, пытался вставить их типа как бэкграунд, но и что-бы звучали они, как бы в самом рассказе. Короче, если осилите - поймёте, о чём я. Lets get started.
История одного старикашки (часть вторая)
[center]Это продолжение моей квенты, но с изменением – меня не бросили в тюрьму, я сбежал с родной планеты и системы.
А рассказ сей начнётся с вот этих строк из предыдущей части и продолжится с них же:[/center]
Год 2508 от Рождества Христова
Мы выиграли войну, но не совсем. Президент мёртв, у нас прошли выборы в конце этого же года, и к моему шоку, выиграли дерьмократы. То, против чего мы сражались, успешно закрепилось во власти. Я не мог в это поверить. И, как будто этого было недостаточно, я вскоре узнал о смерти всех своих близких, они умерли во время первого штурма кефронцев на наш город. Я впал в депрессию… но новоиспечённое правительство, которое теперь состояло полностью из дерьмократов и либерастов не позволило мне сей роскоши, ибо когда я проснулся тем утром и включил телевизор, диктор с неприкрытой радостью и трепетом в голосе заявил во всеуслышание:
– Сегодня президент издал указ. Всех участников войны против планеты Кефрон ждёт пожизненное заключение и возможно даже расстрел за государственную измену. Оставайтесь с нами, и вы узнаете, что произошло с 2-ух месячным котиком, застрявшим на крыше, а затем…, – его голос медленно исчезал из моей головы, разные мысли проносились со скоростью света, меня застала эта новость врасплох, поэтому я не мог зацепиться хоть за одну из них.
В диком ошеломлении и безумии от новости я принялся орать на весь дом:
– Какого чёрта?! Какого, мать твою за ногу, чёрта?! – я прокричал и швырнул пульт от телевизора в стену так, что он разлетелся на тысячи кусочков.
– Измена?! Я сражался за эту планету 20 ЛЕТ! Я потерял всю свою семью! – сказал я, ударив ногой столик, на котором стоял телевизор, он пошатнулся, но прежде чем упасть, я успел взять телевизор, поднять его над собой и произнести:
Невесту! – завершив фразу, я швырнул телевизор в другой конец комнаты, его экран треснул и погас.
– Друзей! – крикнул я, переворачивая кресло, что стояло позади меня.
– Я почти лишился ноги! – Произнёс я, скидывая все мелкие вещи и безделушки, что мирно стояли на столике.
– И теперь, захватившие власть мрази дерьмократы и либерасты, будут объявлять меня изменником?! – сказав это, мой голос притих, разум кричал и пытался достучаться до меня.
Я поставил кресло в нормальное положение и сел в него. Все эмоции почти улетучились, я наконец-то овладел собой и позволил разуму войти.
– Мне здесь нечего делать, я должен скрыться, улететь на другую систему, настолько далеко, насколько хватит моих оставшихся денег, – произнёс я уверенным и твёрдым голосом.
Через четыре часа я уже стоял в очереди у дверей пассажирского корабля осуществляющего рейс в сектор Мергац, система Арктур, планета Астрон. Это была самая отдалённая планета, которая была мне по карману, даже ломаного кредита в карманах теперь не найти. С надеждой, что меня не найдут, с надеждой пережить эту жирную, чёрную полосу и все утраты, я сидел в тесной каюте этого корабля, который иронично и гордо носил название: «Далёкая Звезда». Полёт предстоял быть очень длинным, примерно год. Всё, чего я хотел в этом путешествии – это немного спокойствия. Но это были мечты, ибо как мне найти спокойствие, разделяя каюту с этой старушкой, которой на вид было 70? В любом случае, в каюте делать особо нечего, поэтому я бродил коридорами этого могучего корабля, размышляя о своих первых шагах на новой планете и вспоминая те довоенные, славные дни с друзьями, семьёй и девушкой. В столовой я встретил человека, который играл на гитаре и пел довольно грустную песню.
Вернулся я в каюту под вечер, когда на часах было примерно 18:00. Я лежал и смотрел телевизор, который весел над иллюминатором. Смотреть было особо нечего, ведь показывал только один новостной канал. Спасибо хоть за это. По новостям показали мою Родную планету, эти ублюдки демонстрировали тюремные корабли, забитые бывшими военными. Злость возвращалась, но я овладел собой, вспомнив, что я не один, и не у себя дома. Больше по новостям интересного ничего не было. Политика, экономика, ксеносы, которые получают всё больше прав и привилегий по сравнению с людьми… я начал засыпать от скуки, теша себя тем, что хоть старуха молчит… Сглазил.
– Куда путь держишь? – дрожащим от старости голосом спросила старуха.
– На Астрон, – ответил я нехотя.
– Ох, далеченько же ты собрался, внучок, – после пары секунд тишины она добавила, – Ты вроде взрослый уже такой. Где твоя семья, почему они не с тобой?
Я было, хотел уже нагрубить старухе и сказать ей, чтобы она замолчала, но потом в голове промелькнула мысль. «Эта старуха не виновата в моих бедах и про них она ничего не знает. Пока я размышлял над всем этим, прошла где-то минута с момента её вопроса».
– Потому что они мертвы, – я опустил голову и ответил грустным голосом.
– Ох, внучок, мне так жаль. Я до сих пор хорошо помню день, когда погибли мои дети, а прошло ведь уже 20 лет.
Слово «20 лет», искрой промчалось у меня в голове, активируя все клетки мозга. И я спросил её:
– 20 лет? Они погибли во время войны Бетельгейзе с Кефроном? – спросил я взволнованным голосом.
– Верно, внучок. Как ты узнал? – с привкусом небольшого удивления в её голосе, спросила старуха.
После этого, я рассказал ей, кто я, что я, и все события, которые произошли со мной. Мы и сами не заметили, как электронные часы показали полночь. Ложась спать, я раздумывал, «а ведь правильно я поступил, что сказал правду и не наорал на старушку, похоже я двигаюсь в правильном направлении, какое бы это направление не было…»
Весь год на пассажирском корабле «Далёкая Звезда» я провёл следуя привычному графику: спать, есть, общаться, есть, спать. Местами это было удручающе, но меня вдруг осенило. Моя жизнь в открытом мире, вряд ли чем-то отличалась от жизни в этом закрытом корабле. Ещё печальней от этой мысли становилось, если вспомнить, что мне уже 40 лет.
Год 2509 от Рождества Христова
И вот он я, после года в консервной банке стою на твёрдом бетоне космо-порта планеты Астрон. И у самого входа, пассажиров встречает пацан, раздавая газеты и листовки про то, что ксеносы угроза этой планете. «Шикарно, не успел ступить на новую планету, а уже расисты встречают» – сказал я про себя. Я взял только газету, может пригодиться и не только как скучное чтиво. Я вышел на улицу, в городе кипела жизнь, с которой у меня проблемы. Оглянувшись, я вспомнил, что составил план на корабле, которому буду следовать по прибытию на планету. Жаль, что план я составил не на бумаге. От перевозбуждения все мысли перемешались и в животе что-то подёргивало. «Это я проголодался или это от волнения?» Когда моё волнение стало угасать, я вспомнил про газету, которую мне дал пацан.
Я сел на лавочку и принялся её читать, в надежде на то, что это поможет мне здесь обустроиться. Газета называлась «Астрон Сегодня». На первой странице заглавными буквами было написано «С днём планеты вас, Астрониане! Нам уже 237 лет!» Солидный возраст, для такой отдалённой планеты. И под поздравлениями, была небольшая статья, об истории этой планеты. Единственное, что приглянулось, это астероид врезавшийся в Астрон на 123 году её жизни. Им крупно повезло, ведь упал он в пустыне, и образовал огромный кратер. На второй по четвёртую страницу газеты, были новости второстепенной важности. И наконец, на пятой странице – объявления о приёме на работу. Единственная из всех, которая хоть как-то подходила мне сейчас, была работа шахтёром. «Ну что ж, надо ведь с чего-то начинать», – подумал я, посмотрев на большие часы над космо-портом. На часах было 7:00. Офис горнодобывающей компании открывается только в 9:00. У меня два часа на то, чтобы найти дорогу и собственно попасть туда вовремя. Не теряя времени, я подошёл к одиноко стоявшему Таяранину, который ожидал космо-маршрутку на остановке.
– Здравствуйте, сэр. Не подскажите, где находится вот эта улица? – сказав это, я указал пальцем на объявление с адресом.
Кроме быстрого взгляда с привкусом призрения, никакого другого ответа я не добился.
«Какой мерзкий тип», – подумал я. Вскоре на остановку подошёл человек, я спросил его про адрес, и, в отличие от прошлого случая, получил развёрнутый ответ, как добраться на ту улицу. Идти мне пришлось пешком, ибо в кармане пусто. По дороге я разглядывал яркие рекламные баннеры, вывески и прочее. По моему наблюдению, люди составляли здесь больший процент, чем ксеносы. Не смотря на это, я заметил странную вещь. Судя по вывескам, большая часть малого и среднего бизнеса принадлежала ксеносам, странно…
За разглядыванием местным «достопримечательностей» я и не заметил, как добрался до офиса горнодобывающей компании. Мои часы показывали 9:13. «Ну что ж, почти вовремя», – подумал я. На стеклянной двери офиса была вывеска с надписью «Требуются шахтёры, желательно люди». «Ещё одна причина быть человеком», – сказал я в шутку, открывая дверь. В самом конце комнаты стоял стол, за которым сидел то ли скрелл, то ли скреллка, никогда не умел различать их…
– Здравствуйте, сэр… мэм…, – я произнёс неуверенно.
– Я самка, неотёсанный дубина, разве не видно? – произнесла она высоким, дерзким тоном.
– Простите… Я пришёл по объявлению.
– Ах, ну теперь понятно, почему ты не способен отличить пол нашей расы, вы шахтёры недалёкого ума, – высокомерно произнесла она.
Я уже подумывал послать её куда подальше и пожаловаться её начальнику за такое отношение, но стиснув зубы, я промолчал. А пока я боролся с собственными остатками достоинства, она достала из шкафчика какие-то бумаги и положила передо мной.
– Вот, заполняй, млекопитающие, – в спешке сказала она.
Через десять минут, я успешно заполнил все бумаги и в 9:30 был готов приступить к своему первому рабочему дню. Космо-автобус подъехал к ближайшей остановке, там шахтёры ждали его, он отвозит всех на шахту за городом. Я помчался к автобусу и зашёл последним. По радио играла довольно весёлая песня. Сзади было одно свободное место, у окна сидел какой-то человек. Путь на шахту обещал быть длинным, поэтому я завёл разговор с ним.
– Здравствуй, брат по оружию, - с небольшой улыбкой на лице я произнёс.
– Ну здравствуй, здравствуй. Я тебя раньше не видел, новенький?
– Верно. Я вообще вот только сегодня утром прилетел на вашу планету. Я с системы Бетельгейзе.
– А, Бетельгейзе, слышал я про вашу войну с Кефроном и про смену власти слышал. Как там кстати сейчас?
– Всё плохо, дерьмократы и либерасты прибрали всю власть в руки, а меня, как участника войны, ожидала тюрьма в лучшем случае, ублюдки… Вот я и сбежал.
– А-а, дерьмократы и либерасты, знакомая песня, у нас та же беда.
– У вас тоже расстреливают и сажают в тюрьмы?
– Хуже. Толерастия процветает. Ксеносов хоть меньше, но у них больше привилегий, льгот. Они за своим равенством рас не заметили, как дали больше ксеносам и отобрали больше у нас, людей.
– Да, я заметил, у вас тут большая часть магазинов принадлежит им. А ещё я заметил, что они какие-то грубые и высокомерные с людьми, ну или по крайне мере со мной.
– Верно ты подметил, они ведь во вкус вошли, мы теперь для них унтерменьши.
– И вы, люди, просто наблюдаете за всем этим, или что-то пытаетесь сделать?
– Конечно пытаемся! – громко и гордо заявил незнакомец.
– И что же вы делаете?
– Создаём партии, призываем людей на борьбу, проводим, так сказать, просветительскую работу.
– А что делаешь лично ты?
– Я состою в партии «Прогрессивная Партия Астрона» П.П.А. Мы не призываем уничтожить и изгнать ксеносов из планеты, мы просто хотим, чтобы наши права были равными.
– Если всё так плохо для людей, а людей здесь, как я заметил больше чем ксеносов, почему ничего не изменилось?
– Подобные партии вне закона, вот так вот. Поэтому нам тяжко. А люди хоть и досыта наелись этим «равенством», всё равно боятся протестовать открыто. Таких людей я называю рабами. Ты ж ведь не один из них? – с намёком спросил незнакомец.
– Нет конечно! – твёрдо и громко произнёс я.
– Тогда вступай к нам в партию, мы тебе заодно поможет обустроиться. Дом на берегу океана не обещаем, но спать ты будешь точно не на улице.
– Ну что ж, заманчиво, я согласен. Кстати, как тебя величать?
– Сэмюель, но можно просто Сэм.
– Приятно познакомиться, Сэм. Я Френсис, но можно просто Фрэнк.
По дороге мы долго обсуждали разные вещи, поэтому даже не заметили, как приблизились к шахте. Автобус резко остановился, а одноглазый водитель прокричал «Конечная!» Когда я вышел из автобуса, то передо мной вырисовалась непримечательная картина. Огромный пустырь, вперемешку с грязью, песком и пылью. А посередине, был шахтёрский комплекс. Туда нам и надо было. Я надел всё снаряжение и по лифту спустился в нижние шахты. В конце рабочего дня нас ждал автобус, но перед этим, мы должны были зайти в офис, что был справа от лифта, за нашей дневной оплатой. Пока я стоял в очереди, в голове промелькнула мысль, «а где же все ксеносы, неужели всю грязную работу обязаны выполнять только люди?» Автобус довёз нас до главного офиса, а одноглазый водитель снова прокричал свою коронную фразу. Я и Сэм вышли последними.
– Куда будем идти, Сэм?
– В офис нашей партии, там ты и будешь спать, не дворец, но и не улица.
– Прости за дерзость, но почему ты не можешь принять меня у себя? – спросил я в пол тона.
– У меня нет куда тебя положить, дом маленький, места нет. Жена и четверо детей этому не помогают.
– Ого, разогнался ты Сэм, четверо детей, – сказал я весёлым голосом.
– Да не то чтобы хотелось. Просто ксеносам увеличили льготы за одного ребёнка, а на нас решили сэкономить, и теперь, государство выплачивает нам только при наличии четырёх детей. Времена тяжёлые, поэтому по-другому никак.
– Ого, всё серьезней, чем я думал.
– Да ты и половины не знаешь, что тут творится.
По дороге в офис партии мы успели обсудить многие вещи. И вот, наконец, мы пришли. Он достал из кармана связку ключей и открыл двери.
– Вот тебе матрас, одеяло и подушка. Приятных сновидений, – сказал он с улыбкой.
– Откуда, и главное, зачем это лежит в офисе партии? – удивлённо спросил я.
– Думаешь ты первый? – риторически спросил он.
– Значит у вас тут пункт приёма бомжей по совместительству?
– Да нет же! Просто иногда приходиться тут ночевать! – раздражённо сказал он.
– Ладно. До завтра на работе.
– Постой, а как же вступление в партию и прочее? – бегло спросил я.
– Терпение, не раньше субботы. С этой работой, особо много свободного времени нет.
– Ладно, до завтра.
Кровать не пятизвёздочного отеля, но и не голый асфальт, а поскольку работа шахтёра была изнуряющей, заснул я довольно быстро.
Утро вторника мало чем отличалось от понедельника, за исключением разве что того факта, что я не стоял у космо-порта, не зная, что делать. Хотя в этот раз, я отправился на работу намного раньше.
И так прошли все рабочие дни, слава Б-гу людям не продлили рабочую неделю, пока что.
И вот я сижу в офисе партии утром, ожидаю, когда придёт Сэм и примет меня в партию. Ждать долго не пришлось. 7:00, суббота, а он уже пришёл. После недолгой беседы меня приняли и дали первое задание – распространять листовки. Унылая задача, но всё во благо партии и этой планеты. По крайне мере, у меня снова появилась надежда, мечта, цель жизни. А это дороже любых денег. И примерно так прошёл ещё один год моей жизни: работа, партия, работа, партия. Но в новом году, новые начинания.
Год 2510 от Рождества Христова
За прошлый год я успел завести новых друзей, естественно они были моими со-партийцами. А поскольку расходовать деньги, кроме как на еду, мне было не на что, я умудрился приобрести маленький домик за городом. Ох, как я был зол, когда узнал, что ксеносам покупать недвижимость выгоднее на 15% чем людям. Или меня просто жаба давила? Нет! Это моё достоинство и гордость кричало: несправедливость!
Жил я возле железной дороги, по которой, по иронии судьбы, ездили поезда горнодобывающей компании, на которую я собственно работал. Ах, да. Компания принадлежала ящеру, какая неожиданность, не так ли? Рано утром я отправился на работу. Чтобы добраться до ближайшей остановки, мне нужно было идти вдоль железной дороги. Не успел я пройти 100 метров, как вдалеке я увидел лежащего человека. Я подбежал к нему, выглядел он плохо, я бы даже сказал, он был при смерти. У него звонил телефон с грустной музыкой. Я наклонился к нему, чтобы узнать, что произошло. Не успел я этого сделать, как он стал говорить мне:
«Они оставили меня здесь, после того, как я отсидел в тюрьме. 10 лет я платил за то, что сделал. Я пытался вернуться назад в родной город. Чтобы повидаться с женой и моим сыном. Передай Розе, что я люблю её, пожалуйста, мистер. Возьми все мои деньги и скажи ей купить красивой одежды. Скажи моему сыну, что папа так гордиться им. И не забудь передать, что я люблю её. Скажи им, что я благодарен, что они ждали меня. Скажу пацану, чтобы он помогал своей матери по дому. Скажи Розе, чтобы она искала нового мужа, потому, что это неправильно – жить одной. Мистер, вот мешок со всеми моими деньгами. В таком состоянии я долго не протяну. Благослови тебя Б-г за то, что нашёл меня этим утром, а теперь не забудь передать, что я её люблю», – сказал умирающий незнакомец на последнем издыхании.
Постояв в шоке пару секунд, я проверил его пульс… ничего. Бедный ублюдок отдал концы. А телефон перестал звонить. Затем я открыл мешок, денег там было достаточно много, а ещё там был его паспорт и адрес, где он проживает. Скорую всё же вызвал, не лежать же трупу у железной дороги, да ещё поблизости моего дома, завоняется однако. А вообще, передо мной стояла сложная дилемма: ехать в соседний город, чтобы передать всё, или оставить себе. Я выбрал первое. Но это не единственный сюрприз ожидавший меня сегодня. После рабочего дня, я как всегда заскочил в офис партии. Что-то было не так. Свет не горел и, похоже, внутри никого не было. Я подёргал ручку, дверь была открыта. А когда я вошёл, включился свет, и все выбежали поздравлять меня. Оказалось, это поздравления не в честь моего дня рождения, ибо я сам забыл, когда оно. Меня поздравляли с годовщиной в партии. А главным подарком был… пистолет. Дезерт Игл, 50 калибр. Я был вне себя от радости. А второстепенным подарком было формальное повышение. Теперь я работал в палатке пропаганды. Опасная на самом деле работа, ведь наша партия вне закона. А помимо прочего, ничего особенного не произошло за эту неделю. В субботу я отпросился у начальства партии, чтобы поехать и передать последние слова и деньги умирающего ублюдка. В космо-автобусе у водителя играла очень цепляющая музыка, вполне описывающая моё общее настроение в тот момент.
Вечером я уже был на месте, стоял у дома, который указан в адресе. Дом у них был загородом, маленький, но прибранный и без протекающей крыши как у меня. Я позвонил в звонок. Двери открыла женщина средних лет. И я спросил:
– Ваше имя Роза?
– Да, откуда вы знаете? – удивлённо спросила она.
– Даже не знаю, как сказать… Я по поводу вашего мужа.
– Да?! Что с ним произошло?! Его должны были выпустить совсем скоро! – нервным и громким голосом сказала она.
– Ну, в общем… – не успел я закончить говорить, как она перебила меня.
– Проходите на кухню, садитесь.
Она провела меня на кухню, по радио тихо играла музыка, налив мне чай, она села на стуле напротив меня и сказала:
– Теперь я села и готова услышать новость.
– Ваш муж… мёртв.
Сперва на её лице можно было прочесть удивление, но затем, удивление сменилось горечью, она опустила голову и принялась рыдать. Момент был не из лучших. «Было неудобно» это мягко сказано. И на какое-то мгновение, я узнал себя в ней. Мне было её жалко и раньше, но теперь, мне жаль её ещё сильней. Я присел рядом и принялся её успокаивать. Она порыдала ещё пару минут и когда она начинала успокаиваться, я спросил её:
– А где ваш сын?
– Он где-то гуляет, – произнесла она дрожащим голосом.
– Это ещё не все новости.
– Что-то ещё? – спросила она.
– Да. Ваш муж передал кое-что, – сказав это, я достал из кармана деньги.
– Он велел передать вам, чтобы вы купили себе красивой одежды, и нашли себе нового мужа. А ещё, он просил передать, что любит вас.
На долю секунды она заулыбалась сквозь слёзы и стала рыдать снова.
– И он кое-что просил передать вашему сыну.
Услышав это, она перестала плакать.
– Мне сказать это лично вам, или ему стоит знать?
– А вы сможете сказать ему? – неуверенным тоном она спросила меня.
– Смогу.
Вскоре вернулся её сын. На вид ему было лет 20. Она позвала его на кухню и он задался вопросом:
– Что происходит, мама, кто этот человек?
– Садись, парень. У меня печальные новости, - сказал я.
Он посмотрел на заплаканную мать, а затем на меня и только потом сел на стул.
– Твой отец умер этим понедельником…, – он перебил меня, не дав мне закончить предложение.
– Что?! Как?! Он же должен был выйти скоро на свободу! – удивлённым, громким голосом сказал парень.
– Твой отец, попросил меня, передать тебе его слова.
– Я не могу в это поверить, – промолвил пацан сам про себя.
– Он попросил, чтобы ты слушался свою мать и помогал ей по дому.
Не дав ответить пацану, я сказал:
– Если я чём-то могу вам помочь – пожалуйста, просите. Я состою в партии, мы сможем что-то придумать.
– Вы уже и так сделали великое дело, мистер…, – сказала Роза.
– Пэйн. Имя Фрэнк.
– Вы и так сделали достаточно много для нас, мистер Пэйн, – сказала Роза.
– Не стоит благодарности. Так поступил бы каждый. Ну, я пойду, наверное. Всего доброго.
– Постойте, посидите ещё, попейте чаю. Вы, наверное, устали с дороги. Можете даже заночевать у нас, если хотите.
– Ну что ж, премного благодарен в таком случае.
Мы долго беседовали обо всём. Я узнал, что её сына зовут Дэнни, и в ходе разговора я спросил про её мужа.
– А как звали вашего мужа? Если вы не против, что я спрашиваю про него.
– Нет, конечно, не против, кто как не вы, заслуживаете узнать про него. Звали его Джонни.
– И за что он сидел, простите за дерзость?
– Оу, он, ну… назвал унатха… гнусным ящером, – прошептала она последнюю фразу.
– А почему вы прошептали то, как он назвал ящера? И подождите-ка… он загремел на 10 лет за то, что назвал унатха ящером?!
– Тсс, тише, вдруг кто услышит!
– Значит всё настолько плохо на этой планете с ксеносами, – проговорил я сам себе.
– Слушайте, вы хоть понимаете, что ваш муж умер из-за вонючего ксеноса, не говоря уже о том, что он сел на 10 лет за собственно говоря, ничто.
Она медленно кивнула мне в ответ.
– Я состою в партии, которая борется с слишком завышенными правами и льготами ксеносов, вы и ваш сын могут вступить в неё.
Она подумала пару секунд и твёрдо сказала, смотря на меня уверенным взглядом.
– Да. Мы так и сделаем. Завтра же вступив в вашу партию.
– Вот и хорошо. А сейчас, я бы не отказался немного поспать. Нам всем рано завтра выезжать.
Ночь прошла спокойно, хотя спать на одной кровати вместе с вдовой, на месте недавно умершего мужа, было немного… неудобно и не по себе.
Рано утром мы вышли, а к вечеру уже были у офиса партии. Я попросил секретаршу записать их в ряды партии. После нескольких минут бумажной работы, они стали полноправными членами партии. Поскольку дома у меня совсем не было места, куда можно было приютить двоих людей, они переночевали в офисе партии и на следующее утро отправились назад в родной город, там у нас был филиал партии. Кроме этих событий, год и последующие годы, прошли довольно спокойно.
Год 2515 от Рождества Христова
[size=12pt]Дни сменяли месяцы, а месяцы годы. Партия развивалась. Я стал заместителем местного главы партии. Его кстати Джимом звали. Обустроил немного свой дом, наконец-то починил протекающую крышу. Утром, перед выходом на «вторую работу» включил телевизор и случайно переключил на музыкальный канал, на котором обычно играла вонючая попса, но не в этот раз. Эта песня, заставила меня вспомнить про всех погибших, про всех, кого я потерял… Я был так одинок… «У меня нет времени на воспоминания и жалость к себе, у меня есть более важные дела», – произнёс я и выключил телевизор. И важные дела у меня действительно были, сегодня суббота, а значит нужно идти в офис партии.
Я вышел на остановке и от увиденного, меня облило холодным потом. Возле офиса стояли полицейские машины, а дверь в офис была открыта. Я подошёл к открытой двери и вошёл в офис. Возле Джима стояло два ящера, у одного из них была ручка и листок, на который он всё записывал на понятном только им языке.
– Что происходит? – спросил я растеряно и подошёл ближе к ним.
– А ты, человек, значит, с-соучас-стником будешь? – спросил меня ящер с листком и ручкой в своём когтистом отростке.
– Они всё знают, – добавил Джим.
– Значит, вы арестуете и прикроете нас? – я задал ящерам встречный вопрос, который прозвучал немного риторично.
– Этого даже мы не знаем, жалкий человек. С-сейчас приедет шериф, он всё решит.
– Не успел этот урод договорить, как в дверях появился шериф, это был высокого, даже для ящеров роста унатх. Они отдали ему честь, и шериф приказал им выйти на улицу.
– Ну что, человеки, попалис-сь, – сказал ящер-шериф.
– Кончай тянуть, чешуйчатое, – случайно вырвалось у меня.
– Человеки всегда были грубыми, но я их прощаю, потому что я великодушная перс-сона, – сделав величавый голос, сказал ящер.
– Я могу прикрыть глаза на вашу жалкую, маленькую партию, если вы кое-что выполните для меня, – добавил шериф.
– Валяй, – быстро ответил я.
Ящер облизал морду своим тонким двойным языком и сказал:
– Вы должны прикрыть моих… конкурентов в игровом бизнесе. Я хочу, чтобы вы устроили на них рейд и разрушили это место, – достав из длинного плаща фотографию, он указал своим когтём на казино с названием «Везучий Скрелл».
– А почему ты не прикажешь своим цепным псам это устроить? – спросил я.
– И испортить репутацию доблестной унатскхой полиции? К тому же, зачем использовать их, когда под рукой есть рабы-человеки, – гнусно засмеялся ящер.
– Сделаете это, и считайте, я про вас забыл, до поры до времени, – ровным голосом сказал шериф-ящер, громко закрыв за собой дверь.
Я посмотрел на Джима.
– Мы в жопе. Что теперь будем делать? – спросил я.
– Сделаем, как сказал ящер, а что ещё остаётся?
– И что про нас люди подумают?
– Ничего. Никто не узнает. Сделаем это днём, когда казино закрыто.
– И чем мы будем громить это здание?
– Сделать нужно всё по-быстрому, поэтому иди и купи комплект гранат у нашего поставщика, – приказным тоном ответил Джим.
– Слушаюсь, капитан, – нехотя и с издёвкой произнёс я.
Я купил гранат. На часах 11:08. Мы на месте. Прежде, чем выйти из машины Джима, мы натянули маски, вышли из машины и принялись кидать гранаты в окна казино. Граната за гранатой взрывались и вскоре закончились – время валить. Мы запрыгнули в машину, в зеркале заднего вида горела вывеска «Везучий Скрелл», похоже, он оказался не таким везучим, как задумывалось.
На следующее утро, Джиму на мыло пришло письмо с одобрением нашей работы. Полиция закроет на нашу партию глаза, но надолго ли? Было чувство, что мы пытаемся избежать неизбежного.
В середине лета, семья умершего ублюдка пригласила меня на пикник в парк. Отказываться было неприлично, да и я сам был не особо то и против. Отпросившись у Джима, я последовал на остановку. После получасовой поездки в вонючем космо-автобусе, я вышел и последовал в парк, где и встретил их.
– Ну здрасте вам! Как ваше драгоценное? – я спросил у них.
– Всё в порядке. Спасибо, что спросил, – ответила Роза.
Мы выбрали самое кошерное место на траве, расположились, достали всю еду. Примерно полчаса длилась наша милая беседа, пока её не прервали выстрелы.
– Возвращайтесь на остановку и уезжайте, быстро, бежите! – громко и быстро сказал я, доставая своего лучшего друга – 50-ти калиберного Орла.
Едва я успел произнести это, как пули стали пролетать над нашими головами, я обернулся, чтобы удостовериться, что Роза и Дэнни в порядке. Я не мог поверить своим глазам… Они лежали на красной траве и не подавали признаков жизни. Я подбежал к ним, увидев, что всё совсем плохо, я перевернул Розу и Дэнни на спину. Им досталось по пуле в сердце… Они были мертвы. Выстрелы и смерти, словно зеркало отражающие дневной свет ударило по глазам. Я как будто снова очутился на войне, в голове был дикий шум… Я искал того, кто это сделал. Бегло осмотрев парк, я осознал, что произошло. Они пришли не за нами. Это была перестрелка двух таяранских группировок, а пули были случайными. Мы оказались не в том месте, не в то время. Но я всё равно намеревался прикончить этих блохастых. Но для этого, мне нужно было отступить, чтобы было больше обзора на эту перестрелку а-ля «стенка-на-стенку».
Методично и довольно успешно, я убивал одного кошака за другим. Я уже не думал, не мыслил. Всё, что было у меня на уме – уничтожить врага. Что у меня чертовски неплохо получалось, пока не осталось два блохастика. Они стояли дальше всех, поэтому попасть в них было трудно. В недоумении, они стали разглядывать окрестности парка в поисках неизвестного стрелка. Чёрт бы побрал их кошачьи чувства! Они нашли меня довольно быстро и без труда. Я уже было даже обрадовался тому факты, что они сами идут на меня… Но пистолет предательски стал издавать кликающий звук. Патронов больше не было. Как это ни досадно, придётся убегать. Я подался в бега, и блохастые перестали в меня стрелять, видимо они уловили своим острым слухом кликающий пистолет. И на что я надеялся, убегая от кошаков? Они довольно быстро догнали меня. Завязалась драка – два против одного. Драться против двух прытких котов-переростков было сложно, если не сказать, практически невозможно. Я получал ударом за удар, максимум, на что я был способен, это уворачиваться и ставить блок. Хотя парочку ударов мне всё же удалось реализовать. Когда силы мои стали угасать, а боль превращалась в пытку, подъехала кавалерия ящеров. Услышав звук сирен, коты помчались прочь. «Умно», – подумал я и последовал примеру блохастых.
Избитым, я добрался до ближайшей больницы. После получения первой помощи, я отправился домой и уже к вечеру, уставший, упал в кровать.
Разбудил меня звонок в дверь. А открыв дверь, я сразу узнал звонившего – шериф-ящер.
– Как поживаем, мис-с-стер Пэйн? Рёбра не болят? А совес-сть? – с издёвкой в голосе, спросил ящер.
– Уже узнали? Быстро, как для кучки полоумных ящеров.
– У нас-с в департаменте работают не только унатхи…, – сказав это, ящер только понял, что это было оскорбление, – Эй, не наглей, жалкий человек. Ты не в том положении, чтобы вес-с-сти с-себя так.
– Я решил развлечься, пока живой.
– Верно подмечено, человечишка, «пока живой». За убийс-ство с-с-семерых таяран положено пожизненное в лучшем случае. А в худшем – казнь. Впрочем, даже не знаю, что хуже.
– Дай угадаю, у тебя есть решение этой проблемы.
– Какой догадливый представитель человеческой особи.
– И что конкретно ты хочешь от меня? – раздражённо спросил я.
– Понимаешь, я даже не догадывался о твоём исключительном таланте убивать… правда, не будем брать в счёт драку, драться ты определённо не умеешь, – засмеялся ящер и продолжил, – Как это ни иронично, но убить тебе придётся таяру… опять.
– Не опять, а снова, ближе к делу. Давай подробности, ящер.
Как и в прошлый раз, ящер достал из пальто фотографию с целью, а на задней части фотографии был адрес цели и… как мило, подпись ящера.
– И чем этот бедный ублюдок насолил тебе, лез в твою миску лапой?
– Поразительная проницательность, белоснежка. Этот таяра думает, что сможет занять моё место. Вот мы и посмотрим, кто его займёт, – выдержав зловещую паузу, ящер добавил:
– Зайдёшь ко мне в офис завтра, я одолжу тебе кое-что, – сказав это, ящер быстро устремился в свою машину.
Вечер завтрашнего дня выдался довольно тихим. Я доехал до полицейского участка на космо-автобусе. Через десять минут, я был на месте. «Вот она, башня злого доктора Ву», – промолвил я про себя. Зайдя через парадную дверь, с правой стороны, меня встречал столик регистрации, за которым сидела таяра, уж различать их половой признак было не проблематично, если вы понимаете, о чём я. Но как только я назвал своё имя, она сразу отставила все бумаги в сторону, и сказала, как добраться до офиса шерифа. Похоже, я был желанным гостем у этого ящера сегодня. Дойдя до двери шерифа, я бесцеремонно открыл её. За большим столом сидел Он, печатал своими неуклюжими, когтистыми лапами на своём компьютере. Он резко поднял голову, и сказал:
– Вас-с-с людей, с-совсем вежливос-сти не учили?
– Не тяни, я хочу быстро с этим покончить.
– А, рад, что у тебя такой порыв, выполнить за меня мою грязную работу, – сказав это, ящер встал из-за своего стола и принялся открывать большой железный сейф в левом углу кабинета.
После того, как он набрал правильный код, дверца сейфа открылась, и ящер достал оттуда большую снайперскую винтовку. Он подошёл с ней ко мне, и сказал:
– Давай ос-с-ставим это в с-секрете, белос-снежка. Зачем ос-стальным знать, что я держу у с-себя в офис-с-се с-ствол запрещённого калибра, не так ли? – сказав это, ящер передал мне винтовку.
– Звучит заманчиво, но как я её вынесу отсюда, и как ходить с ней по городу?
– Разве ты никогда не с-смотрел с-с-старых фильмов? В чехле от виолончели, конечно же, – закончив фразу, ящер достал из под стола вышеупомянутый чехол.
Взяв чехол, я спрятал туда винтовку, и перед уходом спросил:
– А её я могу оставить как утешительный приз?
– Да, почему бы и нет. Что-то подс-сказывает мне, что это не пос-следняя грязная работа для тебя.
– Размечтался, ящер, – сказал я и захлопнул за собой дверь в офис шерифа.
Таяра оказался богатенькой буратиной. Он жил в особняке за городом. Поэтому я взял такси. Доехав до места назначения, я стал искать подходящую точку для выстрела. Неподалёку от особняка высоко возвышался холм. На него я и забрался. Выжидать пришлось не долго, он вышел на большую террасу с книжкой в лапе и уселся в своё кресло. Приказав что-то своему слуге-человеку, он открыл книгу и стал читать её. Я задержал дыхание. Время как будто замедлилось для меня. Пульс выровнялся и уменьшился вдвое. Прицелившись прямо в сердце блохастому, я сделал выстрел. Звук выстрела приглушённо прозвучал. Несмотря на глушитель, яркая вспышка в ночи ослепила меня на пару секунд. Когда я снова мог видеть, я созерцал результат выстрела… Я попал… Но не только в него. В последний момент перед выстрелом его прикрыл слуга-человек, поднося ему какие-то напитки. Пуля, предназначенная для охоты на слонов, пробила тело человека насквозь, и также непринуждённо, прошла насквозь тела блохастого.
Убивать ксеносов, похоже ставало привычным делом для меня. Но убийство человека… Нет, конечно, я убивал ранее людей на войне. Но это были враги. А сейчас, я убил невинного человека, который к тому же страдал под гнётом этого пушистого. Он не должен был умереть… Меня терзала совесть, совесть, которая, казалось бы, за 20 лет забыла про моё существование, снова посетила меня. Опустив голову, я взял такси, и под звуки печальной музыки по радио, я ударился в размышления… Действительно ли благородна моя цель и стоит ли она таких жертв? Я узнал это чувство, смысл и цель жизни снова ускользали у меня из-под пальцев, как песок на пляже, который я не видел со времён войны.
На следующее утро я рассказал Джиму всё. Я колебался… бросить ли всё, или продолжить? Джим сумел отговорить меня бросить всё. К тому же я вспомнил погибшую семью в парке во время перестрел