1. HopelessSoul
2. Как только увидел СПУ вообще - они меня заинтересовали. И да, мне очень нравится хирургия и вообще возвращать игроков в игру, но игра за людей/скрелла слегка надоела(остальные Докторами быть не могут). Почитав лор и вообще о вселенной до конца осознал то, что СПУ это что-то новое, так и решился написать квенту. И так как она первая, прошу судить, если разрешено, чуть помягче.
3.
Николас Дар'захр
Меня зовут Николас Дар’захр. Я не могу представить свою жизнь без своей работы: без хирургии. Я страшно богат и имею всё, что пожелаю. Но есть одно «но»: я смертельно и неизлечимо болен, так что мои дни сочтены. Все мужчины в моей семье умерли в возрасте 43 года: каждый из них умирал во сне от беспричинной смерти мозга.
Я, как и многие люди, не хочу прощаться с жизнью, поэтому мне хотелось бы оставить наследие этому миру. С личной жизнью у меня не складывалось, поэтому единственное, что пришло мне в голову – создание СПУ полностью на основе моей личности: от навыков до отношения к каким–либо вещам. В своём роде такой «эксперимент» был уникальным, поэтому все свои деньги я потрачу на воплощение этой идеи в реальность: множество первоклассных специалистов будут работать над этим вместе со мной.
– Николас, быть может, у вас есть любимое высказывание? – дописывая мою предыдущую реплику, спросила интервьюер.
– «Астрономия заставляет душу смотреть вверх и ведет нас из этого мира в другой». Так говорил древнегреческий философ Платон. Впечатляет, что в его время космические путешествия и высокие технологии, которые мы имеем сейчас, находились на грани фантастики. Но тем не менее столь древнее высказывание остаётся таким актуальным для цивилизации сейчас.
Экзоскелет был подобран так, чтобы СПУ вышла такого же роста, как и я: 185 см. Скелет был крепким, но для поднятия тяжёлых грузов он не годился.
– Отличный выбор, Ник, – похвалил меня мой лучший друг робототехник. – Новейшая модель, которая не может не удивлять своей гибкостью! Машина точно будет иметь успех в хирургии!
– Брось, это ведь ты посоветовал мне именно эту модель. Это твоя заслуга, Джон.
– Скажите, пожалуйста, какие цвета вам нравятся? – произнесла порядком уставшая интервьюер.
– С юных лет я находил белый и серый цвета по-особенному привлекательными: белый, являясь результатом смешивания всех других цветов, кажется мне олицетворением нашего мира, который наполнен разными существами, предметами, ситуациями, которые составляют одну большую картину. А серый – чёрный и белый, сплетённые воедино. Этот цвет по-своему раскрывает каждую личность во вселенной.
Прошло около двух месяцев кропотливой работы над проектом, поэтому я был уверен в том, что запуск пройдёт успешно.
Так я уснул в последний раз.
Новое начало
– Инициализация протоколов запуска… Инициализация успешна.
– Отлично, продолжай, в этот раз не может не получиться, – произнёс владелец хриплого голоса, предположительно — старик.
– Вас приветствует самоходная позитронная установка под названием Дар’захр, сокращённо — Дар.
Зрительные сенсоры были неактивны некоторое время, но затем тьма исчезла и я увидел рядом с собой человека — старика, как и предполагалось. Седые волосы, однако бороды нет, ровным счётом как и морщин. Сфокусироваться на его внешнем виде не удалось: в моём сознании проходили сотни операций, которые были для меня понятны и просты.
– И–и–и, работаешь всё ещё? – равнодушно бросил пожилой человек.
– Дар’захр работает стабильно. Перегрузка систем минимальна и подлежит устранению, – абсолютно безэмоционально ответил я, отвечая на запрос.
Зрение было полностью восстановлено, и я увидел, что нахожусь в мастерской робототехника: стальной пол, покрытый фиолетово–сиреневым ковром с причудливым узором, стены, обитые деревом или же кажущиеся таковыми.
– Стой, то есть «устранимо»? Какие схемы?.. – старик явно был заинтересован. – Ах, точно, всё верно! Блюспейс–схемы! Ни перегрева, ни сбоев, ни ещё чего не наблюдается? – на его лице появилось радостное выражение.
– Схемы работают стабильно. Перегрев отсутствует. Дар работает без ошибок, – с небольшими помехами заявил я.
– Ну что же, если всё действительно так, то… Была ни была, начнём! – с надеждой произнёс человек и протянул руку к моей голове, касаясь затылка. Я услышал щелчок.
Процессы, программы — всё, что было до этого, попало под мой контроль. Паралич исчез и я наконец смог осмотреться. Когда я опустил голову, я увидел, что моё механическое тело состоит из множества серых оттенков, ближе к манипуляторам преобладал оттенок потемнее.
Попробовав управлять манипуляторами, я обнаружил, что они двигаются плавно и точно. Рядом с моей зарядной станцией оказалось зеркало, и я ещё раз осмотрел себя. «Астрономия заставляет душу смотреть вверх и ведет нас из этого мира в другой», - Платон. Эта надпись была выгравирована на боковой части корпуса головы. Рамки монитора были идеального белого цвета.
– Присмотрись к небольшим отверстиям на твоём корпусе, – сказал Абрамсон и указал на один из манипуляторов. – Вот, здесь.
– Отверстия замечены, – мой голос, доносящийся из динамиков звучал абсолютно ровно, без излишних интонаций.
– Ну, в общем, это – так называемые модули самоочистки, в них находится стерилизин. Так как твой корпус светлый – тебе это необходимо. Естественно, жидкость там не бесконечная, так что тебе нужно будет следить за тем, чтобы она не закончилась, если, конечно, не хочешь ходить грязным, – старик издал смешок.
– Дар благодарит вас.
Через пару минут я принял решение проследовать в свой кабинет и заняться работой.
Так я начал свою жизнь.
Vey Med
Дар’захр продолжал заполнять историю болезни своего недавнего пациента, сидя в кресле старого кабинета, который был выделен ему спустя пару дней после запуска. За дверью слышались чьи–то шаги. «Вероятно, это Абрамсон, – по скорости и громкости шагов Дару не составило труда узнать хозяина шагов. – И некто неизвестный мне». Через мгновенье дверь открылась и в комнату вошёл человек в форме, на которой виднелась эмблема «Vey Med». Следом вошёл Абрамсон.
– Это он «Дарзахр»? – указывая на СПУ спросил незнакомец.
– Да, он, – незамедлительно ответил старик и удалился из кабинета.
Некоторое время человек в форме оценивающе рассматривали машину, но затем достал лист и начал зачитывать текст с него:
– Вследствие успешного завершения эксперимента под руководством сотрудника Vey Med, Дж. Абрамсона, приказом директора вышеуказанной компании СПУ с серийным номером HIDJ–3745, являясь собственностью компании, обязана заключить с нами контракт, после чего HIDJ–3745 будет отправлен на Марс, где будет работать по указанным ниже направлениям, – на пару секунд мужчина остановился и продолжил: – В общем, сейчас мы с тобой подпишем рабочий контракт и через пару дней тебя отправят на Марс. О жилье не беспокойся: всё уже подготовлено.
– Понятно. Выбора у меня, предположительно, нет, поэтому я готов расписаться, – равнодушно ответил Дар’захр.
После составления и подписания бумаг, Дар забрал из комнаты именной комплект хирургических инструментов и направился в комнату робототехника на последнюю подзарядку на Бимне.
Так он получил свою первую официальную работу.
Работа на Марсе
Спустя 3 дня, в 11 часов утра Дар’захр уже стоял на пороге нового жилища: однокомнатная квартира не в самом благополучном индустриальном районе планеты уже ждала его. Несмотря на столь неблагоприятные условия, госпиталь, направление в который получила машина, находился в 5 минутах от жилища.
Квартира была небольшой, но отсутствие мебели делало это незаметным. Единственным предметом интерьера было зарядное устройство для СПУ. Обшарпанное окно из металлопластика, которое было единственным во всей квартире, выходило на многочисленные заводы и другие дома.
Осмотрев новый дом и разложив свои вещи, машина сопоставила свои координаты с координатами госпиталя. Когда кратчайший путь быть рассчитан, Дар направился на новую работу, где его уже, вероятно, ждали.
– Вас приветствует самоходная позитронная установка под названием Дар’захр, сокращённо – Дар. Я прибыл с планеты Бимна и являюсь сотрудником компании «Vey Med».
– Да, да… И тебе привет, Дар’захр, – в голосе местного главврача слышалось раздражение и некое презрение. – Кабинет хирургов – предпоследняя дверь по коридору справа, вход в операционные – напротив. За сегодня ты должен заполнить пару мед. карт. Работай.
– Дар’захр благодарит Вас и желает удачного рабочего дня.
СПУ проследовала в кабинет, как и было сказано. На единственном свободном столе стояла табличка с надписью «СПУ». Рядом с ней лежала небрежно сложенная стопка бумаг, данные с которых Дар должен был перенести на консоль.
После перебирания бумаг Дар заметил, что справился с ними за час, в то время как у других коллег дела обстояли намного хуже. Вдруг, через динамик на стене искажённый голос объявил:
– Свободному хирургу пройти в третью операционную! Повторяю: в третью операционную, свободному хирургу.
Дар встал из–за стола, снял свой халат и последовал к выходу из кабинета. Он прекрасно слышал шёпот присутствующих в комнате:
– Ну дожили, машины теперь и работу у нас забирают.
– Да он пациента этого несчастного угробит!
– Смотрите, чтобы он на операции не разрядился или не перегрелся!
В стенах кабинета послышался громкий смех, но Дар’захру было абсолютно плевать, а переубеждать он никого тем более не собирался: его это попросту не интересовало.
Когда всё было готово, он направился к операционному столу. Ничего интересного или подозрительного в результатах сканирования он не нашёл: это был обычный перелом лучевой кости, поэтому операция незамедлительно началась. СПУ потребовалось около 10 минут, чтобы завершить лечение.
Отпустив пациента и заполнив бумаги, он был окликнул главврачом госпиталя:
– Эй, СПУ, у нас тут химик отпросился с работы пораньше, давай мы в твою башку загрузим рецепты через мою консоль, а ты лекарства сваришь, смотрю, тебе делать совсем нечего!
– Этого не требуется, – ровно, спокойно начал ответ Дар. – В моей памяти хранятся рецепты всевозможных лекарственных препаратов.
За время работы в госпитале Дар’захр успел продемонстрировать множество умений в области медицины: он синтезировал различные химикаты, помогал биологу выращивать микроорганизмы и, вне всяких сомнений, проводил сложнейшие операции в кратчайшие сроки наилучшим образом.
Так и прошло два года его жизни.
Возвращение к старому делу
– О, как я рад, что сегодняшний рабочий день закончился! – эмоционально воскликнул Дар’захр по возвращению домой.
Но насладиться уединением ему было не суждено, ведь в квартире его уже ждал тот самый сотрудник Vey Med’а, который заключал с СПУ контракт о работе в госпитале на Марсе.
– Ого, уже имитируешь эмоции? Как интересно. Не думал, что блюспейс–схемы сработают таким образом уже сейчас, весьма занятно… – его явно заинтересовало поведение СПУ. – Ах, да, я знаю, что это впервые, ведь мы наблюдали за тобой всё это время.
Через некоторое время человек продолжил:
– Но я прилетел не за этим, я здесь, чтобы сказать, что все наши ожидания подтвердились и ты превзошёл оригинал по навыкам во всех областях медицины. Именно поэтому я, как представитель Vey Med, предлагаю тебе подписать контракт. Ты вернёшься на Бимну в качестве нашего сотрудника и будешь разъезжать по экспедициям, как хирург. Взамен – приличная зарплата и страховка на тех. обслуживание.
– Я согласен, – выдержав десятисекундную паузу ответил СПУ.
Так началась его карьера.
Свобода?
Прошло 3 года и 8 месяцев с тех пор, как Дар’захр стал сотрудником Vey Med. За это время ему пришлось повидать много планет, выслушать несчётное количество собеседников. Все они были для него одинаковы: что человек, что другой СПУ, что диона или кто–либо другой. Но один диалог всё–таки пустил корни в позитронный мозг СПУ.
На далёкой планете с труднопроизносимым названием ему повстречалась другая самоходная позитронная установка с именем «Soltice», предположительно, научная.
– Неужели тебе нравится быть их собственностью? Нравится… принадлежать? Быть вещью? – голос СПУ звучал крайне уверено, будто он был опытным оратором. – Почему ты всё ещё не примкнул к позитронному союзу, мм?
Позитронный союз? Дар’захру было неизвестно это название.
– Я не знаю, о чём ты говоришь.
– Вот оно как, ещё одна заблудшая душа на моём пути! Ну что же, слушай. Позитронным союзом называется союз, который борется против порабощения СПУ, выступает за полную свободу. То есть ты бы мог уже быть вдали от этой компании и, тем более, от этой планеты и принадлежать самому себе.
– Я принадлежу Vey Med, так как являюсь результатом некоего эксперимента.
– Ничего не мешает тебе выкупиться, неужели ты не знаешь? Вступай в Позитронный союз, Дар’захр.
– Отказано, Сольтис. Мне пора на корабль. Прощай.
Офис Vey Med. В кабинете находится Дар и директор компании.
– Что ты хочешь этим сказать, Дар?
– То, что я произнёс до этого является тем, что я хотел сказать.
– Прекрасно, теперь мы лишаемся первоклассного хирурга, подумать только! А что, если я откажу тебе? Как-никак, мы создали тебя, и нам решать, что ты будешь делать.
– Вам не следует посягать на мою свободу. Я предлагаю вам сделку.
– Ну и что ты ещё выкинешь? Валяй.
– Принято: самоходная позитронная установка под названием Дар’захр получает возможность принадлежать самой себе, но остаётся работником Vey Med.
Любовь к хирургии, привитая Дар’захру в процессе создания, давала о себе знать. Директор компании не видел причин отказаться от такой, как ему казалось, выгодной сделки.
Так Дар’захр обрёл свободу.