-
Сервер, на котором выдано наказание
Оригинальная Тау Кита Бета, она же оригинальная Тау Кита Гамма, она же Тау Кита Классик (не путоть с жалкими пародиями вроде новобеты с вайтлистами и новогаммы с трупами) -
Характер наказания (временный/перманентный бан/джоббан)
перманентный елрондан -
Причина, указанная при выдаче наказания. В случае бана - это сообщение, отображаемое вам при попытке входа
Скатились до набегатора, цель достигнута, вам пермабан, бай ольтциферки (лучший администратор), старый сикей - дпц (не писать же на гуны “ой вирнити старый сикей”, вот тот что сверху - ето тот, на котором я еграю) -
Считаете ли вы выдачу вам наказания справедливой?
учитывая, что ето был пермабан по моей просьбе (для которого мне пришлось все же написать копипасту, и еще и фуелтанк дроном резать, ух, бюрократы, не могут просто так забанить), разумеется да. люблю получать желаемое. ольт лучший администратор. -
Ваше описание событий
мне нужен был бан. мне казалось, что то, как я играю - это пародия на то, как надо играть. что игра на таукети обернулась невыносимой профанацией. что это уже не мое. -
С какой целью вы подаете апелляцию?
ДО МЕНЯ ДОШЛО, что на самом деле в моих мыслях о том, как именно следует играть в спейшен для получения максимального удовольствия было одно серьезное противоречие. и не далее какчастри часа, потому что на квенту у меня ушло еще два, так вот, три часа назад, после некоторых обсуждений, до меня дошло, что например моя нелюбовь к ивентам - это ошибочная трактовка нелюбви к тем перегибам, что бывали на ивентах в два ка четырнадцатом-пятнадцатам годах. и что мое разочарование в режимах вызвано не тем, что режимы плохие и их надо исправлять/переделывать, а тем, что мне не следует и вовсе опираться на то, что там в режиме творится. короче, бладич воз райт олл элонг -
Администратор, выдавший наказание.
лучший администратор ольтр циферки
Капитан Эдвард Гелленвайзер хмуро глядел на распечатку срочного сообщения от центрального командования. Левая бровь, попирая всякие законы гравитации, стремилась покинуть эту грешную станцию, и лишь каким-то чудом оставалась на лице, изъеденном морщинами. Верный помощник капитана, его правая рука во многих смыслах (но не в прямом - с этой обязанностью все же куда лучше справлялся протез), Джонатан Хардли де ла Вюрст сейчас понуро прятал взгляд.
— Когда мы получили приказ?
— Буквально две минуты назад, сэр. Я сразу бросился к вам.
— Ты читал его?
— Да, сэр.
— Ты понимаешь, что это значит?
— Взрыв, сэр.
— Именно, мать твою. Черт с ними с зарплатами, учитывая инфляцию, чернь и так в основном предается бартеру, но закрыть все увеселительные заведения?! Да нам не дадут дойти до сортира, не предприняв на мою голову несколько покушений!
— Сэр, у нас есть офицеры…
Капитан нахмурился еще больше.
— Ты меня за идиота держишь? Я и без тебя знаю, что у нас есть офицеры!
— Я имею в виду, помимо очевидных мер… Вам бы личную охрану…
— А, да, да, конечно, - Гелленвайзер на ощупь поднял трубку красного телефона.
— Альфонсо?
— Да, Эдвард?
— У нас ситуация по сценарию “Фальстафф”.
На том конце трубки выругались.
— Оставь эмоции на потом, Альфонсо. Выдели мне пару своих орлов.
— Без проблем. Доедут по… третьему служебному.
Гелленвайзер повесил трубку и поднял взгляд на своего помощника. Де ла Вюрст заискивающе смотрел, ожидая приказа. Капитан вздохнул и произнес:
— Запускай шарманку. Я объявлю о приказе.
<…>
Шел третий час с момента введения в колонии чрезвычайного положения.
В целом, пока обходилось без эксцессов. Кабаки, бильярдные, пабы - все заведения люди покидали молча и без скандалов, пусть и с явным недовольством. Единственный случай - некто Абрахам Короткевиц попытался забаррикадироваться в стрип-баре с двумя таярами, предварительно выгнав всех оттуда и угрожая плазменным резаком со скрученным ограничителем. Слезоточивый газ и пара молодцев из охраны - вот и все, что потребовалось, чтобы достать бузотера, но после недолгого разбирательства в участке всплыл забавный казус: Абрахам был провокатором, нанятым лично шефом Альфонсо Лапазом. Его пришлось избить для правдоподобности (хотя химический карандаш для синяков и инъекция обезболивающего все же помогли) перед тем как выпустить.
В целом Гелленвайзер оказался доволен тем, как прошел первый этап ввода чрезвычайного положения. Можно сказать, все было даже слишком гладко. Тем не менее, впереди предстояло введение усиленных трудовых норм, так что расслабляться себе он не позволял. Честно говоря, он даже тянул со вторым шагом.
Дверь кабинета развернулась, и запыхавшийся шеф Лапаз вихрем подлетел к его столу. Выделенные лично им же личные телохранители капитана запоздало опустили тазеры. Альфонсо поставил какой-то чемоданчик на стол.
— Эдвард, это самое… Я тут прикинул. Лишняя предосторожность не помешает.
Гелленвайзер недоуменно поднял левую бровь. Лапаз одним пальцем быстро показал сначала на левое плечо капитана, потом на свое, потом себе за спину. Гелленвайзер хмыкнул и кивнул. Альфонсо повернулся к телохранителям и сказал:
— Офицеры, оголить плечи. Инъекция импланта слежения за пульсом.
Женщина футов шести ростом послушалась сразу, ее даже более высокий товарищ замешкался, но тоже расстегнул и развернул комбинезон. К нему шеф Лапаз и подошел первым, оголяя инъектор.
Раздался грохот.
Капитан обомлело смотрел, как его старый друг, верный товарищ, с которым они прошли Новую Калькутту, с которым они пережили Орионский Инцидент… да с которым он, кажется, всю жизнь был рядом - осел на пол с чудовищной вмятиной на его усиленном нановолокнами черепе. Девушка-офицер - Моника, кажется ее звали? - тем временем выстрелила в своего напарника, а потом - снова в Лапаза.
Капитан еще только тянулся к энергопистолету, как девушка подскочила к нему и прошептала:
— Спокойной ночи, Эдик.
И мир раскололся на тысячу обломков.
<…>
Когда Гелленвайзер пришел в себя, он решил, что попал в ад. Тело страшно болело, и перед глазами был алый полумрак.
Когда Гелленвайзер смог вновь контролировать тело и разглядел обстановку, он слегка успокоился. Его спасли, его посадили на эвакуационный под, и с ним летел…
Когда Гелленвайзер развернул второе кресло на себя, он понял, что действительно попал в ад. Пустые глаза отрезанной головы Джонатана смотрели ему в душу, а навеки застывшая щенячья улыбка, которая обычно успокаивала Эдварда, сейчас вселяла настоящий кошмар.
А на швабре, на которую была насажена ужасная находка, висел наладонник с выведенной на экран надписью: “ТЫ ЗАСЛУЖИЛ ЭТО, НАНОТРЕЙЗЕНОВСКИЙ ПЕС”